Завещание волхва. Вадим Иванович КучеренкоЧитать онлайн книгу.
А те редкие женщины, которые обращали на Олега внимание, не вызывали интереса у него. Как правило, они были некрасивы и озлоблены на жизнь, которую винили во всех своих неудачах.
Так он и существовал до этого дня – в одиночестве, в том числе душевном. Скучал, не видя радости в рутинной работе в школе. Не находил в себе силы восстать против привычного порядка вещей. А главное, не верил, что его жизнь может измениться в лучшую сторону, и потому не предпринимал никаких попыток, чтобы это случилось. В общем-то, Олег и сам понимал, что к своим тридцати годам он стал законченным неудачником. Но он не понимал, почему это произошло. Он был неглуп, что доказывал университетский диплом с отличием, трудолюбив, как муравей, настойчив в достижении цели. Он мог добиться многого в жизни, если бы захотел… Но в этом-то и была главная закавыка. Олег не испытывал сильных желаний, которые мотивировали бы его. Даже в юности Олега не терзали страсти, не мучило самолюбие. То, что для других было пределом стремлений и вожделений, ему казалось незначительным и не стоящим усилий. Он был созерцатель, а не практик. Жил в реальном мире, но зачастую ему казалось, что он словно спит и все, что происходит вокруг него – это лишь сновидения, редко цветные и радостные, а чаще черно-белые и скучные. Если бы он проснулся, то, возможно, все было бы по-другому. Но он не хотел просыпаться, по крайней мере, не испытывал к этому позыва.
Так что дед был в чем-то прав, думал Олег. Он действительно влачил жалкое бесцельное существование. Но с одной поправкой – не его обрекли, а он сам себя обрек на него, не желая тратить сил на жизнь, в которой он не видел и не находил, потому что не искал, цели и смысла. Это и была горькая правда.
Но посвятить свою жизнь служению какому-то языческому божеству казалось Олегу еще более странным и не стоящим занятием. Религиозного фанатизма он досыта нахлебался ребенком. Когда вырос, в бога верить не перестал, но храмы обходил стороной, испытывая те же чувства, что человек, в детстве испугавшийся темноты и с тех пор испытывающий невольный страх перед комнатой, в которой не горит свет. То, что он оказался потомком какого-то волхва, пусть даже великого и прославленного в прошлом, Олега не вдохновило. Это было умозрительное знание, навязанное ему, а не прочувствованное. Он привык к мысли, что генеалогическое древо его семьи начинается с бабушки, а дальше простиралась тьма, из которой оно произрастало. Впустить в свое сознание одного деда, о существовании которого он даже не подозревал, было еще куда ни шло, но запустить туда же целую ораву предков – это было выше его сил. До этого дня он чувствовал себя сиротой, таким хотел и остаться, чтобы не тратить душевных сил на неожиданно обретенных родственников, к тому же давно уже мертвых. Горизонты его знания расширились, а души – не успели. Она оставалась все такой же скукоженной и жалкой, как когда-то его детское тельце, не получающее достаточного пропитания. Для того, чтобы его душа увеличилась в размере, нужно было время и вволю пищи,