Время памяти. Книга первая. Ирина Юльевна ЕнцЧитать онлайн книгу.
прорвало. – Твоя бабка Айникки состояла в каком-то секретном ордене или секте. Не знаю, как правильно и назвать…
Я в легком обалдении уставилась на Авдея. Нет, квас, конечно, у меня хмельной можно сказать, забористый. Но чтобы вот так… Как-то не верилось. Старик сидел и сверкал на меня очами, словно только что совершил бессмертный подвиг, закрыв амбразуру дзота своей грудью, и, как видно, ожидал от меня какой-то ответной реакции. Я нерешительно улыбнулась.
– Дед, да ты никак квасу лишка хватил. Моя бабуля терпеть не могла всякие там секты и тому подобные сборища. Всегда считала людей, которые их организуют мошенниками, желающими побольше денег вытянуть из людей, а тех, которые им верили – глупцами, не имеющими своей головы на плечах. Нет уж… Придумай что-нибудь более правдоподобное. А в эту байку я ни за что не поверю!
Авдей от меня отмахнулся, как от жужжащей над ухом пчелы.
– Да, погоди ты! Я тебе сейчас все расскажу, коли начал, а там, уже сама решай, что, да как. В тот год я сильно ногу повредил. Напоролся, понимаешь, в лесу на еловую коряжину в яме, да и разодрал себе всю ногу почитай до самого колена. Вот, погляди, – начал он с энтузиазмом заворачивать штанину на правой ноге. – У меня по сию пору шрам так и остался!
Я замахала на него руками:
– Верю я тебе, верю… давай без стриптиза обойдемся! Повредил ногу ты, и что…? – Постаралась я его вернуть к главной теме нашей беседы.
Старик задирать штанину перестал, чем вызвал короткий вздох облегчения с моей стороны. И тут же, к моей радости, вернулся к основному рассказу.
– Ну, значица, Айникки взялась меня пользовать. Ну, то есть рану мою врачевать. И посему, поселила меня в бане по летнему времени. Я сам в избу не захотел. Чего людям мешать. Ты тогда уже в академиях своих училась. И вот, не спалось мне. Нога шибко разболелась. Бабка мне твоя отвару сонного дала, чтобы значица спал я спокойно. А я возьми, да скобкарь2 опрокинь. А уж по ночи беспокоить Айникки не стал. Вот, значит, маюсь я на полке. И так, и сяк ворочаюсь, не дает, проклятая, уснуть, и все тут! Вдруг, слышу воротца тихонько брякнули. А главное, собака-то не гавкает, словно ее и нет вовсе. Тогда у вас Саам был, помнишь, такой серый с белым лбом. Ох и лютый кобель!! Никого чужих во двор не пускал. Уж на что я частым гостем у вас бывал, а и то, боялся лишний раз по ночи из дома высунуться по естественной нужде. А тут – молчит, словно пришиб его кто. Ну меня любопытство-то и взяло. Слез я с полка, в предбаннике затаился, дверь только приоткрыл чуток, чтобы видеть все. А ну как, думаю, воры какие. Хотя, у нас тут отродясь такого не водилось, воровства там, или разбоя какого. Но, мало ли… – Отвлекся он слегка от главной линии повествования. Но я его перебивать или торопить не стала. Знала, что уж коли он начал говорить, теперь не остановится, пока все не выложит. А старик продолжал. – Гляжу двое во двор шасть. По фигурам вроде как мужики, только одеты как-то чудно, не по-нашенски, не по-деревенски… – Авдей на минуту задумался, словно вспоминая. А я не удержалась,
Скобкарь – разновидность деревянного ковша с двумя ручками.