Такое долгое странствие. Рохинтон МистриЧитать онлайн книгу.
это блюдо – Россия. А за ней – моя чашка, это Афганистан. Очень дружественный России, так? А теперь поставь свою чашку рядом, это Пакистан. Но что будет южнее Пакистана?
– Ничего, – ответил Диншавджи. – Тебе нужна еще одна чашка?
– Нет, ничего не надо, потому что к югу от Пакистана – только море. И вот именно этого Америка так боится. Если Пакистан когда-нибудь подружится с Россией, тогда для России дорога к Индийскому океану будет открыта.
– А! – воскликнул Диншавджи. – И тогда два маленьких американских голас[106] окажутся в руках у русских. – Ему понравилась такая наглядная тестикулярная метафора. – А чтобы защитить свои мягкие голас, они пальцем не пошевелят, даже если шесть миллионов бенгальцев будут убиты, – лишь бы Пакистан был доволен. – Официант положил счет на стол. – Я угощаю, я угощаю, – настаивал Диншавджи по дороге к кассе, держа маленький листок в вытянутой руке и не давая Густаду перехватить его.
Солнце снаружи палило нещадно, и друзья ускорили шаг. Когда они входили в здание банка, обеденный перерыв почти закончился. Лори Кутино готовилась снова приступить к работе.
– Нет, я этого не вынесу, яар, – шепнул Диншавджи. – Какое тело! Ах-ах-ах! Сливки с сахаром! Как было бы здорово пригласить ее на обед.
При упоминании о сладких сливках у Густада заурчало в животе – он вспомнил блюдце с такими сливками, которое ему давали в детстве каждое утро с хрустящей темной лепешкой. Мама снимала сливки с молока, после того как его кипятили и охлаждали.
А теперь молоко, которое привозит бхайя, такого плохого качества, что, сколько его ни кипяти и ни охлаждай, ничего даже отдаленно похожего на сливки не получишь.
IV
Когда Густад возвращался с работы, вонь вдоль черной стены была невыносимой. Невоспитанные люди никогда не поймут, что эта стена – не общественный туалет, подумал он, вскидывая руки, чтобы отогнать мух и москитов. А ведь сезон москитов еще и не настал.
Открыв английский замок своим ключом и распахнув дверь, он столкнулся с суровым взглядом Дильнаваз.
– Твои сыновья один за другим создают проблемы, – сказала она.
– Что на сей раз?
– Приходил мистер Рабади. Жаловался, что Дариуш пристает к его дочери, в доме это производит дурное впечатление.
– Мой сын – к уродливой толстухе этого идиота? Чушь собачья.
Вражда между Густадом и мистером Рабади длилась уже не один год. Когда-то у мистера Рабади было неуклюжее, пускавшее слюни создание по кличке Тигр, которое он предпочитал считать брутальным псом – помесью восточноевропейской овчарки и лабрадора. Тигр был очень дружелюбным и вполне безобидным, но мистер Рабади всячески создавал вокруг него ауру опасного зверя. Он водил его в ошейнике с угрожающими шипами, на массивной цепи вместо обычного поводка и при этом всегда держал в руке крепкую палку – предположительно для того, чтобы усмирять дикое животное, если оно выйдет из повиновения. Пока хозяин шествовал, выставляя напоказ свой устрашающий атрибут, дородный
Голас – шары (