48 минут. Пепел. Виктория ПобединскаяЧитать онлайн книгу.
из придорожной закусочной вместо привычного завтрака, обеда и ужина… Есть по чему тосковать, кто ж поспорит. Только золотая клетка не перестает быть клеткой. Вероятно, поэтому Рей и молчит.
Ночью я просыпаюсь от привычного кошмара. Вздрогнув, хватаюсь за одеяло и натягиваю его по подбородок. Пульс колотится, и на секунду становится так страшно, что еще немного – и завою.
– Глубоко вдохни, – слышу я тихий голос, спокойный и уверенный. – Сосчитай до трех. А теперь медленно выдыхай.
Опираясь на локоть и глядя на меня блестящими темными глазами, девушка методично повторяет команды. Я их послушно выполняю, и спустя десяток вдохов пульс начинает успокаиваться.
– Ну как? Лучше?
– Да, – шепчу я, понимая, что в ее присутствии действительно спокойнее. – Спасибо.
Рейвен удовлетворенно кивает, ложится на спину, закинув руки за голову, и молча смотрит в потолок. Глаза уже привыкли к темноте, так что я могу четко разглядеть ее аккуратный профиль – и снова ловлю себя на мысли, что кого-то она мне очень напоминает.
– Прости, что разбудила, – оправдываюсь я. – Эти сны когда-нибудь меня доконают.
– Это Эхо, – поясняет она едва слышно. – Программа усиливает функции мозга, отвечающие за зрительные образы. Оттуда и кошмары. Со временем проходит, если не обращать внимания. Правда, твое Эхо самое странное из всех, что я видела. Если оно вообще у тебя есть.
– Есть, я уверена, – заявляю я, вспоминая, как видела мир глазами Ника. – С чего ты решила, что его у меня может не быть?
– С того, что я его не слышу, – отвечает Рейвен, поворачивая голову, чтобы рассмотреть выражение моего лица. Я подтягиваю одеяло повыше, словно пытаюсь отгородиться им, как щитом. – Там, в Третьей лаборатории, вас выдало Эхо, – продолжает она. – Парней, не тебя. Они как маленькие дети, что заполучили сломанное радио – и давай крутить его, разбрасывася повсюду шипящими обрывками. Артур, когда нервничает, самый шумный. Шон, – она кивает на спящего парня, – и во сне такой же молчаливый, но иногда его броня все же падает и я его слышу. А тебя – нет.
Я съеживаюсь от одной лишь мысли, что кто-то незаметно может прокрасться в чужую голову. Законно ли это вообще?
– Я думала, Эхо позволяет видеть лишь то, что мы сами готовы показать.
– Так и есть, просто надо уметь им управлять. Твой рот ведь не извергает весь поток мыслей, что приходят в голову. Так же и Эхо. Его надо контролировать.
– Откуда ты это знаешь? – Теперь уже я привстаю на матрасе, чтобы лучше ее видеть.
– Доктор Хейз, – коротко отвечает она. – Руководитель Третьей лаборатории.
– Вы с ним ладили?
– Он был мне… как отец. Хотя им и не являлся. Он для меня семья. Дом.
Осознание того, с какой тоской, но при этом теплотой она говорит об этом, пугает и одновременно очаровывает. Я с трудом понимаю, как можно скучать по людям, которые столько лет держали тебя взаперти. Хуже человека, который, прикрываясь благими намерениями, ранит других