Система Стражински. Как стать писателем и остаться в профессии. Дж. Майкл СтражинскиЧитать онлайн книгу.
таким тупицей, это отцовская машинка, я сверну ему…
«Все хорошо, – наконец произнесла Мэсси, правда, гораздо тише и не так убедительно, как накануне. – Это… случайность, такое бывает. Все… нормально».
Когда мы все собрали, я объяснил, что так резко встал, потому что спешил показать законченный рассказ. «Думаю, я в нем растворился».
Она взяла у меня листы и направилась к столу, а потом резко остановилась на полпути.
«Тут ошибка, – сказала она, указывая на верх первой страницы. – Здесь должен быть заголовок и твое имя».
«Знаю, но я боялся, что у меня не получится, поэтому решил сперва попробовать написать текст, и если бы он мне понравился, то потом уже дописать название и поставить свою фамилию».
«Ну что ж, они в любом случае должны быть здесь, чтобы совпадать по формату с тем, что делают остальные».
Я кивнул, а потом тихонечко сказал: «Если хотите, чтобы заголовок сочетался с тем, что уже написано, мне понадобится еще одна пишущая машинка».
Учительница посмотрела на меня.
Я смотрел на нее.
Атмосфера накалялась.
«Не-е-е-ет, давай-ка ты напишешь это все от руки», – сказала Мэсси и вернула мне листы.
Написание текстов – это скорее не про то, что мы делаем, а про то, кто мы есть, кем всегда были и всегда будем, практически на генном уровне. Днями напролет мы наблюдаем, подмечаем, слушаем, берем на карандаш и устанавливаем связи между идеями, образами и отдельными словами, пока внезапно не рождается история, а внешний мир исчезает, ведь в этот самый миг все становится абсолютно не важно. Так я пришел к субъективному выводу: писателями рождаются, а не становятся. Да, конечно, несложно освоить различные техники, из любого может получиться хороший писатель, а может, даже искусный. Но наука построить предложение так, чтобы оно производило максимальное впечатление, сильно отличается от повествовательного порыва, который движет писателями на протяжении всего жизненного пути от колыбели до могилы, подавляя все остальное в нашей жизни до тех пор, пока потребность в пище, крове, любви и человеческом обществе не станет необходимой и более значимой.
Подобный целенаправленный побег из реального мира туда, где оживают мои истории, не раз сослужил мне хорошую службу. Именно так я смог в одиночку написать девяносто два из ста десяти вышедших эпизодов «Вавилона-5» (этот рекорд еще не удалось повторить ни одному члену Гильдии сценаристов США), а также сотню комиксов и киносценариев в кратчайшие сроки, когда работу для студии или издательства нужно было выполнить срочно.
Однако всякий раз, когда мне улыбалась удача и я оказывался на свидании, в основном по приглашению другой стороны, рано или поздно наступал момент, когда беседа протекает отлично, нам весело, слышен смех, проскальзывают недвусмысленные намеки, и тут мой взгляд застывает, как мне кажется, на секунду…
…а когда я снова возвращаюсь в реальность, за столик, женщина обязательно подметит, что я молчу уже довольно долгое, очень долгое, действительно