Дракула. Самая полная версия. Брэм СтокерЧитать онлайн книгу.
Немного погодя профессор тихо проговорил:
– Довольно! Помоги ему, а я займусь ею.
Я перевязал рану Артура и взял его под руку. Тут Ван Хельсинг не поворачиваясь к нам, сказал (у этого человека глаза, кажется, были и на затылке):
– Храбрый юноша! По-моему, он заслужил еще один поцелуй, который он сейчас же и получит.
Покончив со своей операцией, он поправил подушку у головы пациентки. При этом он слегка сдвинул с места черную бархатную ленту, которую Люси постоянно носила вокруг шеи, закалывая ее бриллиантовой пряжкой – подарком жениха – и, показав мне на маленькие красные знаки на ее шее, тяжело вздохнул. Затем он повернулся ко мне и сказал:
– Уведите теперь нашего храброго юношу, дайте ему портвейну, и пусть он немного отдохнет. Потом пусть он пойдет домой, хорошенько поест и поспит, чтобы снова восстановить свои силы после той жертвы, которую он принес своей невесте. Ему не следует тут больше оставаться… Стойте, еще одну минуту! Вы, сэр, наверное, беспокоитесь за результат, так знайте, что операция была успешна. На этот раз вы спасли ей жизнь и можете спокойно пойти домой и отдохнуть с сознанием того, что все, что в наших силах, сделано. Я расскажу ей все, когда она проснется; она вас полюбит еще больше за то, что вы для нее сделали. Прощайте!
Когда Артур ушел, я снова вернулся в комнату. Люси тихо спала, но дыхание ее стало глубже. Ван Хельсинг сидел близ кровати и не сводил с нее глаз. Бархатка снова прикрыла красный знак. Я шепотом спросил профессора:
– Что же вы сделаете с этим знаком?
– Что я с ним сделаю? – повторил профессор.
Я, в сущности, еще не знал, что это за знак, поэтому я отодвинул ленту в сторону. Как раз над внешней шейной веной виднелись две небольшие точки, злокачественные на вид. Болезненного процесса в них не было, но края их были очень бледны и точно разорваны. Сначала мне пришло в голову, что эти ранки появились вследствие очень большой потери крови; но я тотчас же отбросил эту мысль, так как это было абсолютно невозможно. Судя по бледности Люси до операции, она, наверное, потеряла столько крови, что вся ее постель должна была быть ею пропитана.
– Ну? – спросил Ван Хельсинг.
– Да, – ответил я. – Я с ними ничего не могу сделать.
Профессор встал.
– Мне необходима сегодня же вернуться в Амстердам, – сказал он. – Там мои книги и вещи, которые мне необходимы. Тебе придется провести здесь всю ночь, не спуская с нее глаз.
– Сиделки не нужно? – спросил я.
– Мы с тобою самые лучшие сиделки. Следи за тем, чтобы она хорошо питалась, и чтобы ее ничто не тревожило. Тебе придется просидеть всю ночь. Выспаться мы с тобой сможем потом. Я вернусь, как только успею, и тогда можно будет начать лечение.
– Начать? – сказал я. – Что вы хотите этим сказать?
– Увидишь, – ответил он, поспешно уходя. Несколько секунд спустя он снова вернулся, просунул голову в дверь и, грозя мне пальцем, сказал:
– Помни, что она на твоем попечении. Если ты хоть на минуту покинешь ее и с нею что-нибудь