Асьенда. Изабель КаньясЧитать онлайн книгу.
Солорсано, – на выдохе произнесла она. – Он в свите Виктории…
Я сложила руки на груди. Да, он служил лидеру политической партии, которая свергла власть и предала моего отца.
– Если тебе хочется уйти из этого дома и больше никогда не штопать простыни тети Фернанды, он – наш единственный шанс. Разве ты не понимаешь? – вспылила я.
Мама вышла замуж по любви и сожгла за собой все мосты. У меня таких привилегий не было. Я не могла позволить себе ее идеализм, ведь Родольфо сделал мне предложение, и у меня появился шанс выбраться из дома тети Фернанды. Я могла обеспечить нам достойную жизнь. Имя Родольфо, его деньги, его земля – благодаря им у нас бы выросли крылья за спиной.
Мама прикрыла рот, вернула взгляд к своему рукоделию и больше не произнесла ни слова. Ни тогда, ни за все время подготовки к свадьбе.
Я не придала значения тому, что мама не пришла на мою свадьбу. Я высоко держала голову в кружевной мантилье и делала вид, будто не слышу перешептываний о семье Родольфо. О его прошлых похождениях и загадочных заболеваниях – тетя Фернанда болтала об этом каждому человеку, готовому слушать; губы ее чавкали, словно ботинки, застрявшие в грязи, а заговорщический шепот напоминал скрежет длинных ногтей по шее.
Я слышала, его первую жену убили разбойники по дороге в Апан. Правда? А я слышала, что она умерла от тифа. Мне говорили, ее похитили повстанцы. Или, может, отравил повар?
Родольфо стал моим спасением. Я ухватилась за него, как утопающий хватается за корягу во время наводнения.
Надежность. Имя. Титул. Плечи, заслоняющие ослепительное небо Апана, будто горы, окружающие долину. И наконец, мозолистые, честные руки, что привели меня к воротам Сан-Исидро.
Он – безопасность. Он – правильное решение. Я приняла его, единственно верное, чтобы спастись от суровой участи, на которую нас обрекло убийство отца. Мне оставалось лишь молиться, что однажды мама увидит мое решение выйти замуж за Родольфо в том же свете, что и я: он был ключом к новой жизни.
4
К ужину мы с Родольфо и Хуаной перебрались в небольшую комнату у кухни, которую сейчас использовали в качестве столовой. Ее окна выходили на задний двор: отсюда была видна терраса, увенчанная колоннами и арками и ведущая в мертвый сад, – там обосновались поникшие райские птицы и черные кости, оставшиеся от цветочных клумб. На долину надвигались тяжелые тучи. Когда мы сели за стол, Палома, дочь Аны Луизы, закрыла ставни на окнах, чтобы дождь не попал внутрь. Учитывая, что нас было трое, эта комната казалась гораздо уютнее главной столовой, но уже достаточно скоро я об этом пожалела.
– Прошу, примите мои извинения за то, в каком состоянии находятся наши цветы, – сказал Родольфо, посмотрев на ставни, пока Палома, робея, отправилась в сторону кухни. – Хуана больше заботится об агаве, нежели о садах.
Хуана фыркнула. Удивившись, я подняла взгляд от тарелки. Какое бы сильное презрение я ни испытывала к своим кузинам и обитателям дома дяди Себастиана,