Вокруг державного престола. Батюшка царь. Валерия Евгеньевна КарихЧитать онлайн книгу.
бил, бил до синяков и кровавых ссадин свой худой бледный лоб об дощатый пол, кладя земные поклоны, или же стоя босыми ногами на продуваемом ледяным ветром полу.
Однажды на зимней рыбалке, он присмотрел ложбину на льду реки, укрытую от ветра двумя пологими берегами. Выломал там полынью и забросал еловым лапником. И теперь почти каждый день, когда выпадало свободное время, ходил туда окунаться в прорубь. Он хотел закалить свое тело и намеренно истязал себя физическими страданиями. Но окунаясь в обжигающую до замирания сердца воду и вылезая затем на лед, он испытывал такие незабываемые ярчайшие ощущения, такой небывалый подъем духа, что громко кричал, обливаясь слезами восторга.
Всю зиму Никон испытывал свою волю ледяными купаниями, закаляясь и усмиряя гордыню. Он как будто стремился достичь высшей точки и испытать предел своих физических и душевных возможностей, данных ему от рождения.
Однажды ему пришлось ухаживать за тяжело больным монахом Акимом, и он не заметил, как от усталости задремал. Очнулся от кашля и бессвязного бормотания больного, метавшегося в бреду. И вдруг вспомнил давнюю картину из детства, как мать его плела кружево, сидя у окна и стуча коклюшками, и душа его зароптала.
«Почему, зачем я здесь… Кому нужна моя молчаливая жертва? Елеазар говорил, что меня ждет иное…Страшно об этом думать. Бог не может отвергнуть меня, он не отвергает никого из приходящих к Нему. Я служу Ему искренне и с любовью и буду служить до конца.… Но в этом ли заключается все мое служение», – размышлял он, поднося к воспаленным губам больного кружку нагретой воды.
«Крест Христов – страдания и смерть, каждый волен принимать ради спасения. Бог дал нам это знаменье своей любви. Вот и Христос умер на Кресте, чтобы сказать, до каких пределов может дойти Его любовь и любовь Отца небесного к каждому из нас. Смерть, исполненная Божественной любви. Крестные страдания продолжаются в страданиях людей во все времена. Я вижу за скорбными лицами скорбный лик Христа на Кресте. Но я не буду оплакивать Его смерть. Я лишь заплачу над судьбой стариков и детей, матерей, жен и сестер, истерзанных чужой жестокостью, раздавленных неправдой и равнодушием, лишенных возможности покаяния. Я каюсь, и всегда буду каяться.… Но зачем я убежал от мира и от людских страданий.…Зачем я скрываюсь здесь, за тихой безмолвной молитвой… Чем я могу им помочь, запертый в скиту? А я мог бы это сделать не только своим покаянием за них, но и поступками, делом.… Да вот же моя судьба: помогать ослабевшим душой и телом, грешникам, наставлять их на истину…» – отвечал он себе уже глубокой ночью, когда прилег на лавку поспать. Бунтарский дух его не смирялся.
Никоном овладело нетерпение: ему хотелось вскочить и уйти из скита, куда глядят глаза, обратно к людям, в Москву.…Теперь ему было тяжко в этом северном глухом скиту, в который сам же он и забрался в поисках истины и Божьей воли.… Как будто тяготясь однообразным течением жизни, он жаждал взалкать еще и из другого источника, потому что нынешний был им уже изведан.
На