Ведьма княгини. Симона ВиларЧитать онлайн книгу.
близ Киева, здесь стало людно и благоустроенно. На холмистых возвышенностях над ярами выросли многочисленные хоромины воеводы: жилые терема, дружинные избы, складские помещения, амбары и кладовые. И все из добротных бревен строенное, частоколами высокими окруженное, крышами двускатными увенчанное. Крыши те блестели начищенным гонтом[6], а со стыков кровель смотрели в разные стороны резные конские головы, нарядно раскрашенные.
Богато жил киевский воевода Свенельд. Вот-вот, киевский, ибо хоть усадьбу свою и возвел в стороне от самого града, но бывал тут редко. Так, наедет, попирует с дружинниками, созовет бояр на веселый пир-гуляние, а потом опять в Киев отправится, на Гору[7], где подле княжеских хором у него отдельный терем высился. Ну а поселяне в Дорогожичах все одно с гордостью говорили: мол, мы Свенельдовы. Ибо и охранять свое владение Свенельд мог исправно: и дозоры тут на подступах к Киеву разместил, и большак широкий шел в низине, хорошо просматриваясь с бревенчатых сторожевых вышек на холмах. А вел тот большак к ровным площадям между холмами, где в дни матери Макоши[8], с дозволу Свенельда, в Дорогожичах устраивали торги, лишь немногим киевским уступавшие. Когда этой весной от бурного таяния снегов разлился Днепр, затопив Подол[9], немало торгового и ремесленного люда перебралось в Дорогожичи – отстраивали тут новые ремесленные посады, торги заводили. И все-то под рукой Свенельда боярина, воеводы лихого и посадника древлянского, богатого и влиятельного варяга. К нему шли охотно, зная о его сговорчивом нраве, хотя и понимали, что приветливый Свенельд выгоды своей тоже не упустит. Но уж лучше с таким… Тем более в последнее время Свенельд так возвысился, что, как поговаривали, и о княжьей шапке может мечтать. Или о браке с княгиней. Ибо о его дружбе-службе с мудрой Ольгой слухи-то ходили. К тому же Игорь неизвестно где, а Свенельд все время подле Ольги. Первый советчик ее и защитник.
В Дорогожичах же люди по прежнему радовались приезду воеводы варяга. А как женился он недавно, то даже надеялись, что чаще дома бывать станет. Однако не стал. И пошла тогда молва, что с суложью[10] его не все ладно. Особенно, как узнали, что из древлянских лесов привез ее воевода Свенельд.
Казалось, нет ничего дивного в том, что состоявший посадником у древлян Свенельд выбрал супружницу из этого племени, однако поляне[11] древлян никогда особо не чествовали. Извечная старая вражда так просто не забывалась, да и знали, что у древлян бабы все как одна чародейки. К тому же разошлась весть, что боярыня Малфутка – или Малфута, как было велено ее называть, – не боярышня древлянская, а всего лишь девка-полюбовница, какую Свенельд подобрал в своих полюдьях[12], а теперь возвысил до положения законной жены.
А еще ходили толки уж вообще странные: сказывали, что как увидел боярыню Малфуту подле Свенельда Игорь князь, так и сам не свой стал. В лице поменялся, пировать
Гонт – своеобразная деревянная черепица, навощенная маслом до блеска и красиво блестевшая на свету.
Гора – древнейшие поселения на Старокиевской и Замковой возвышенностях, где селились самые именитые бояре и воеводы, где располагался княжеский городок.
Макошь – женское божество плодородия и жизни, людских судеб и достатка. Пятница, когда на Руси исконно происходили базарные дни, считалась днем Макоши.
Подол – низинный квартал в Киеве на берегу Днепра, где находились ремесленные посады и торговые площади.
Суложь – законная жена.
Поляне – восточнославянское племя, обитавшее по берегам Днепра, с центром в Киеве.
Полюдье – выезд князя с воинством и служилыми людьми в подвластные земли, как для проживания за счет покоренных племен, так и для сбора дани, суда и других владельческих дел.