Живым не дамся смерти. Игорь СотниковЧитать онлайн книгу.
из-за моей спины доносится какой-то шум, неясного для меня определения. Что меня не только одёргивает от всего мной сейчас задуманного, а я вгоняюсь в ступор с невозможностью пошевелиться от сковавшего меня, не буду скрывать, испуга.
Так я стою какое-то время, прислушиваясь к каждому шороху, ожидая в любой момент наложения на моё плечо ледяного приветствия вырвавшегося из глубин этого шкафа пилигрима, пока меня не отпускает понимание того, что это я сам себя слишком завёл и есть вполне значимая вероятность того, что за этим шумом стояла моя мнительность. И я, собрав все силы в кулак, резко оборачиваюсь назад (эта резкость для того мной была применима, чтобы при случае не самого благоприятного для себя развития ситуации, выиграть для себя время в противостоянии с нечто), и… Вновь застываю в одном положении своего обездвижения.
И на этот раз от странно-притягательной и в чём-то сказочно-фантастической картины представления спящей красавицы в своём метафорическом хрустальной гробу. А если отбросить в сторону всё это наслоение художественного вымысла и фантазии, которые в качестве защитного механизма возникли в моей голове, то я увидел девушку, одну-одинешенькую (так мне она охарактеризовалась), лежащую на разделочном столе.
И оказавшись так для себя неожиданно один на один и лицом к лицу с девушкой и этой картиной спящей красавицы, которую в отличие от оригинала, как мне тогда думалось, одним неосторожным движением можно разбудить, – а вот что в ней разбудишь, нескончаемую ярость или бесконечную к тебе любовь, то кто знает, – я и не мог пошевелиться, не понимая, как мне дальше себя вести и действовать. Правда, стоять на одном месте и ничего не делать это точно был не выход из создавшегося положения. И я всё-таки решился и выдвинулся навстречу своей судьбе (так мне иносказательно сейчас виделся любой свой шаг) в лице этой девушки.
– И знаешь, что первое я увидел, подойдя к столу с ней буквально в упор? – а вот это было несколько неожиданно для Ильи, к кому и относился этот вопрос Константина. И, естественно, и откуда он может это знать. Что он и показывает, пожимая плечами.
– Я увидел на её языке, который она так дерзко, несмотря на своё подчинение так сложившимся обстоятельствам, показывала тому, с кем она никогда не смирится и не подчинится его воле, вот этот предмет, обол. – С проскальзывающей грустью в тоне своего голоса сказал Константин, крутя обол в руке. – И мне вдруг до чего стало легко и радостно при виде такой её борьбы за себя и дерзости поведения, с вызовом тому, кто всеми своими силами пытается её убедить в подвластности своего предназначения внешним обстоятельствам, даже на пути к своему последнему пункту назначения, который она не собирается считать окончательным, что я подмигнул этой спящей красавице, теперь понятно, почему она с такой долей туманности в своих глазах на меня смотрела – она в себе предполагала загадку, а мне нужно было её разгадать.
Ну а я, под воздействием всего того, что меня при виде