Сон дядюшки Фрейда. Дарья ДонцоваЧитать онлайн книгу.
тарелку из рук Анжелики получила Нинель.
– Сосиски с макаронами! – поморщилась она. – Да еще с оливками!
– Супер, – потер ладони Вадим, – если вам не нравится, могу съесть вашу порцию. И чем вы недовольны? Паста – прекрасная штука! Оливки обожаю!
– Молодой человек, я убежденная вегетарианка, – гордо заявила пожилая дама, – для меня немыслимо съесть труп невинно убиенного животного. Оно мучилось, плакало, просило его не трогать.
– Но свинью все равно зарезали, – хмыкнул Владимир, – чего добру пропадать. А спагетти чем вам не угодили? Они не рыдали в кастрюле.
– У них отвратительный вид, – передернулась старуха, – они на червей похожи.
Разговор был прерван Ликой, которая со стуком поставила перед блондином тарелку с зеленой массой.
– Че это за хрень? – спросил модельер.
– Шпинат! – оживилась Нинель.
– Во пакость! Видок такой, словно его уже один раз кто-то сожрал, – скривился Вадик, – меня с детства от него тошнит. Почему ей дали сосиски, а мне эту фигню?
– Давайте поменяемся, – предложила Нинель, – обожаю зелень.
– Нет, – отрезал Борис, – каждый ест то, что ему подано.
Вадим бесцеремонно показал на бабку пальцем.
– Она не хочет мяса, я ненавижу траву. Отчего нельзя махнуться жрачкой?
– Минус двадцать баллов, – провозгласил хозяин.
Я молча рассматривала орнамент на скатерти, ожидая, как будут развиваться события дальше.
Когда тарелки стояли перед всеми, кроме Леонида, я, слушая вопли возмущения присутствующих, поняла, что каждый получил то блюдо, которое не может съесть. Борис Валентинович хорошо подготовился к приему людей, он выяснил у их родственников все о подопечных и решил посмотреть, как они отреагируют на ненавистное кушанье. Но со мной у иезуита вышла осечка, мне дали блюдо с сыром рокфор, кисточкой винограда и поджаренными тостами из черного хлеба, а в качестве напитка предложили крепкий чай с лимоном. Кое-кого из моих знакомых коробит при виде пищевой плесени, и, наверное, та, с кем меня перепутали, была из их числа. Но я-то обожаю все рокфороподобное и больше всего сейчас боюсь, что не смогу изобразить отвращение при виде любимого сыра, который всегда ем именно со ржаным хлебом, а уж если бутерброд сопровождает кишмиш, это просто праздник желудка.
– Плесень ужасна, она способна убить, – вкрадчиво произнес Эпохов. – Дарья Ивановна, не пасуйте, ешьте. Или вам неприятно?
– Другого все равно не дадут, – горестно вздохнула я и начала отрезать кусочек деликатеса, – я не дома, капризничать не стоит. Иначе останусь голодной. Ох, боюсь отравиться. Может, заранее вызвать «Скорую»? Вдруг мне плохо станет? Фу, прямо передергивает от запаха этой мерзости.
Эпохов прищурился.
– Дарья! Те из моих подопечных, у кого есть хронические недуги, будут получать необходимые лекарства. Когда у преступников закончатся прихваченные с собой препараты,