Время Петра. Владислав КлевакинЧитать онлайн книгу.
равно всем раскольникам конец вскоре придет, выведем мы гнездо их осиное. Сдать али нет, своя голова все равно ближе и милее. А тех, что покаются да прощения испросят и от раскола отрекутся, глядишь, простит царевна-матушка. Ребятишки малые имеются, а женское сердце к дитям сиротным завсегда жалостливее. А не простят, так в Сибирь отправят, все живые, а иначе голову с плеч снимут, чего же думать. Каяться надо.
– Я у нашего головы в учениках был, он ранее в учениках у учителя Никодима ходил. А того сам батюшка Аввакум на подвиг благословил.
– Дальше? – пробасил Басаргин. – Про заговор против царевны что слышал?
– Про заговор, батюшка, ничего не знаю, – проныл Сапыга.
– Врешь, ирод! – Басаргин подскочил с табурета и принялся расхаживать по камере из угла в угол.
Успокоившись, он сел за стол и стал постукивать костяшками пальцев по дереву, словно выбивая барабанную дробь.
– Ну, смотри мне! – погрозил он пальцем одноглазому. – Коли врешь. Завтра всех возьмем. И все узнаем.
На рассвете в ворота у крайней избы в Ордынской слободке раздались глухие удары прикладов пищалей.
Стрельцы деловито прохаживались вдоль дома, ожидая, когда сонные хозяева слезут с печи. Дворовая шавка, учуяв беду, забилась в свою конуру и не показывала носа.
– Ладные ворота у нашего еретика, – усмехнулся один из стрельцов, рассматривая с нескрываемой жадностью кованую голову быка, сквозь которую было продето верченое кольцо. Не дождавшись ответа, стрелец повторно ударил прикладом в ворота и не удержался от попытки сбить бычью голову с ворот, хозяину, судя по всему, она больше не пригодится.
Прокофий Федотыч слез с печи и, протерев кулаком сонные глаза, поковылял к дверям. Зацепив по привычке одной рукой кистень, что стоял тут же у двери, сонный хозяин вышел во двор.
– Кто вы такие? – строгим голосом допытывался Прокофий Федорович.
В ответ послышался смех стрельцов и зычный голос старшины, который уже принялся зачитывать приказ.
В голове Прокофия Федоровича помутнело. Он отбросил кистень в сторону забора и поднял щеколду замка. Внезапный удар прикладом свалил его на мокрую от утренней росы землю.
– Ну что, добегался? – усмехнулся старшина. – Скоро вам всем, раскольникам, конец придет. Вяжите его, – старшина одним движением указал стрельцам на лежащего на земле Прокофия Федоровича.
Пройдя во двор, старшина споткнулся о какой-то предмет. Подняв кистень с земли, он внимательно осмотрел его и крикнул:
– Тихон, иди сюда, забери улику.
Тихон, стрелец с длинными, как у донского казака, усами, подбежал к старшине и, забрав кистень, завернул его в полотенце.
– Может, кровушку чью найдем, – добавил он, унося находку.
Старшина по высоким ступеням поднялся на крыльцо.
«Дом ладный, как у боярина, – рассуждал он. – И откуда у раскольников столько денег, не иначе как сам сатана ссуживает».
Старшина усмехнулся, довольный своей догадкой, и толкнул дверь носком