Сказание о лесных. Диана ЧайковскаяЧитать онлайн книгу.
на досках».
Впрочем, плевать.
3.
– Скажите-ка, – Марта обвела взглядом присутствующих, – когда это мой дом превратился в приют для сирых и убогих, а?
Тэми, прикрыв глаза, зарылась в гнёздышко, украшенное к Йолю ветками ели, букетами из сушёных апельсинов и мелкими ягодами рябины. В логове витали запахи разнородных трав да настоек, такие, что лисий нос дико щипало, и хотелось как можно быстрее выбежать прочь.
– Я не убогий! – отозвался мальчишка.
– Я не беспомощна! – раскрыла клюв ворона Тампт, попытавшись было взлететь и совершенно позабыв о сломанном крыле.
Ведьма возилась у печи, человеческий ребёнок сидел с вытаращенными глазами, птица клевала зёрна (скорее от скуки, чем от голода). Как только сон начал ласково проводить по шерсти, Тэми выгнулась, зевнула и выпрыгнула во двор, к пушистому и щекочущему снегу.
Позволь себе уснуть в тёплом уголке – и пропустишь всю пляску Матушки Зимы, бег, несущий сквозь потоки метели и заставляющий в порыве восторга раскрывать пасть и выть. В такт Ей. И пусть они, неспособные познать Её, дрожат за деревянными стенами и сильнее, чем когда-либо, хватаются за огонь и постель. Пусть!
В зрачках играла жажда, лапы шуршали сами, уши сквозь песню ветра улавливали смешинки крылатых существ. Тэми казалось, что Матушка Зима сама несёт к неизвестности, что она, лисица, очнётся среди звёздного неба и льдов, которые лежат на земле испокон веков и не знают вёсен.
Так сливаются с морозной стихией и перерождаются, меняют пламенный окрас на белоснежный, а клыки – на более острые. Так Матушка сближает одних, заставляя объединяться против колющей бури, и разлучает других, уводя за собой.
IX. Возвращение
Весенний ветер приятно щекотал перья, несясь вдоль зеленеющих крон, играл с ним, как с ребёнком, хохотал заливисто и звонко. Кёльберг раскрыл клюв – воронье карканье раздалось в унисон с шелестом. За поющими ветвями всё отчетливей проступала струйка дыма, совсем тонкая и едва заметная.
Ворон знал: там его ждут. Ещё немного – и он приземлится аккурат посреди двора, завоет по-человечески от боли, разомнёт кости, а затем обнимет сестру.
– Попался! – Тэми подпрыгнула на задние лапы, клацнув зубами совсем рядом. Лисица за зиму стала вдвое больше и длиннее, почти как взрослая. Глядишь – обернётся однажды человеком и постучится к кому-нибудь в дом.
Кёльберг кружил по двору, стараясь держаться от неё подальше, а та, навострив уши, внимательно следила – только и ждала момента, чтобы схватить.
– Тэмира! – Марта вылетела прямиком в фартуке. – Ну что ты творишь, бестия?!
Лисица виновато опустила голову и замерла, позволив ворону принять человеческое обличье. Кёльберг рухнул наземь юношей. Ни крика, ни стона – совершенно ничего. Застыл, подобному мёртвому. Но стоило лисице начать обнюхивать тело, как перевёртыш резко дёрнул подругу за хвост.
Ведьмин двор резко превратился в побоище: шипяще-вопящий ком из человека и лисицы едва не врезался