Реквием в Брансвик-гарденс. Энн ПерриЧитать онлайн книгу.
двадцати футах от них стояло пустое кресло, в котором до этого занимался Мэлори, оставивший свои книги и бумаги на выкрашенном в белый цвет чугунном столике. Хозяйка дома шла теперь очень медленно, не отрывая глаз от земли.
– Рэмси, видите ли, изменился, – сказала она. – Он стал теперь совсем не таким, каким был раньше. Вы, конечно, этого не знаете, не можете знать. На него легла темная тень, нечто, снедающее его уверенность в себе и прежнюю его веру. Он стал таким… положительным. А прежде был полон огня. Сам голос его заставлял людей слушать. Все переменилось…
Кордэ понимал, что она имеет в виду: мирские сомнения, охватившие многих после того, как обрели популярность теории Чарлза Дарвина, проповедавшего восхождение человека из низших форм жизни в противовес единственному нисхождению от божественного Отца Небесного. Он слышал сомнение в голосе своего наставника, замечал отсутствие страсти в его вере, отмечал сомнение в его проповедях перед прихожанами. Однако Юнити Беллвуд была неповинна в этом. Бесспорно, не одна она на всем белом свете верила в дарвинизм, и она не была единственным встреченным Рэмси в жизни атеистом. Мир, как и всегда, был полон ими.
Сущность веры образуют отвага и доверие, обходящиеся без знания.
Миссис Парментер остановилась. На дорожке проступило бесформенное темное пятно какой-то жидкости, растекшееся во все стороны. Женщина наморщила нос, ощутив исходящий от пятна легкий, но едкий запах.
– Мне бы хотелось, чтобы мальчишка садовника был аккуратнее. Боствику вообще не следовало пускать его сюда. Он не прикрывает свои ведра крышками, – вздохнула она.
Нагнувшись, Доминик провел по пятну пальцем. Оно оказалось сухим. Значит, кирпич уже впитал влагу. Своим темным цветом это пятно напоминало отметину на шлепанце Юнити. Из этого с неизбежностью следовал только один вывод. Но почему же Мэлори солгал о том, что не видел ее?
– Что это? – спросила Вита.
Ее спутник распрямился:
– Не имею представления. Но пятно высохло, и если вы хотите идти дальше… Должно быть, жидкость очень быстро впиталась в кирпич.
Тем не менее миссис Парментер подобрала юбки и непринужденно перешагнула через пятно. Священник последовал за нею на центральную площадку, окруженную пальмами и лианами. С отрешенным лицом, бледная, хозяйка посмотрела куда-то мимо зимних лилий.
– Надо думать, что причиной ее грубости послужило непереносимое разочарование, – продолжила она спокойным голосом. – Она все продолжала твердить свое, продолжала… правда? – Вита прикусила губу. Острая печаль читалась в ее глазах и повороте головы. – Она не понимала, что в порядке любезности надо прикусить свой язычок. Хорошее дело – проповедовать, когда считаешь, что тебе ведома истина, однако, когда твои слова разбивают основы чьего-то мира, это не совсем разумно. Такие слова не помогают, они губят. – Дама протянула руку к одной из лилий. – Есть такие люди, которые не способны примириться со столь