Реквием в Брансвик-гарденс. Энн ПерриЧитать онлайн книгу.
Трифена будет сильно переживать. Она очень симпатизировала Юнити. Я подобной привязанности не одобрял, однако ничего поделать не мог.
Рэмси казался крайне усталым, как если бы он долго боролся и не видел никакого конца своей борьбе, и уж точно не ощущал и тени победы.
– Да, это так, – кивнул его гость. – Кроме того, она крайне разгневана.
– Горе обыкновенно сочетается с гневом. Это пройдет. – В словах Парментера звучала уверенность – но какая-то плоская и безнадежная. В ней не было надежды на лучшие времена.
– Мне так жаль! – порывисто произнес Доминик. – Мне так хотелось бы сказать нечто осмысленное, однако я могу только повторять то, что вы говорили мне в пору моего худшего отчаяния. – Те слова до сих пор глубоко трогали его. – Каждый день выбери время, держись за веру в собственное достоинство и укрепляй ее, не торопясь, маленькими шагами. Ты не можешь вернуться назад, поэтому наберись отваги и иди вперед. В конце каждого дня похвали себя за это, a затем отдохни и надейся. Никогда не переставай надеяться.
Рэмси вяло улыбнулся, и взгляд его смягчился:
– Я так говорил вам?
– Да… и я поверил, и это спасло меня…
Кордэ так ясно помнил все то, что произошло четыре года назад. В каком-то смысле это воспоминание было столь же резким, словно все случилось было вчера, хотя если смотреть с другой стороны, оно отстояло от него на целый мир, на целую его прошлую жизнь, в которой он был совсем другим человеком… полностью преобразившимся, обретая новые мечты и новые мысли. Доминик мечтал помочь Рэмси так же, как сам Рэмси помог ему вернуть прежний дар, так необходимый теперь. Он посмотрел на своего старшего товарища, но не заметил на нем ответной искры.
– Тогда вера моя была другой, – проговорил Парментер, глядя куда-то за спину собеседника, как если бы он разговаривал с самим собой. – Я проделал большой объем исследований с тех пор, как о ней начали говорить, и я больше не мог уклоняться от темы. – Он чуть качнул головой. – Сначала, тридцать лет назад, когда она была опубликована, это была всего лишь научная теория одного человека. А потом, постепенно, я начал осознавать, насколько много других людей приняли ее. А теперь наука оказалась повсюду: и в области происхождения, и в части ответов на все вопросы… Не осталось никакой тайны, только неизвестные доселе факты. Но превыше всего то, что теперь никому не позволено надеяться на что-то за пределами себя, – более великое, мудрое и прежде всего доброе.
Рэмси на мгновение оказался похожим на потерявшегося ребенка, вдруг по-настоящему понявшего, что это такое – остаться в одиночестве.
Его друг ощутил укол едва ли не физической боли.
– Я могу лишь восхищаться той уверенностью, которой были наделены в старину епископы и святые, – продолжил Парментер. – Но сам больше не могу испытывать ее, Доминик.
Он сидел странно тихий для той бури эмоций, которая должна была буйствовать в его душе.
– Ураган здравомыслия, поднятый мистером Дарвином, унес ее как пустую бумажку. Доводы