Евгений Онегин. Александр ПушкинЧитать онлайн книгу.

      Чей взор, волнуя вдохновенье,

      Умильной лаской наградил

      Твое задумчивое пенье?

      Кого твой стих боготворил?»

      И, други, никого, ей-богу!

      Любви безумную тревогу

      Я безотрадно испытал.

      Блажен, кто с нею сочетал

      Горячку рифм: он тем удвоил

      Поэзии священный бред,

      Петрарке шествуя вослед,

      А муки сердца успокоил,

      Поймал и славу между тем;

      Но я, любя, был глуп и нем.

      Прошла любовь, явилась муза,

      И прояснился темный ум.

      Свободен, вновь ищу союза

      Волшебных звуков, чувств и дум;

      Пишу, и сердце не тоскует,

      Перо, забывшись, не рисует,

      Близ неоконченных стихов,

      Ни женских ножек, ни голов;

      Погасший пепел уж не вспыхнет,

      Я всё грущу; но слез уж нет,

      И скоро, скоро бури след

      В душе моей совсем утихнет:

      Тогда-то я начну писать

      Поэму песен в двадцать пять.

      Я думал уж о форме плана,

      И как героя назову;

      Покамест моего романа

      Я кончил первую главу;

      Пересмотрел всё это строго:

      Противоречий очень много,

      Но их исправить не хочу.

      Цензуре долг свой заплачу,

      И журналистам на съеденье

      Плоды трудов моих отдам:

      Иди же к невским берегам,

      Новорожденное творенье,

      И заслужи мне славы дань:

      Кривые толки, шум и брань!

      Деревня, где скучал Евгений,

      Была прелестный уголок;

      Там друг невинных наслаждений

      Благословить бы небо мог.

      Господский дом уединенный,

      Горой от ветров огражденный,

      Стоял над речкою. Вдали

      Пред ним пестрели и цвели

      Луга и нивы золотые,

      Мелькали сёла; здесь и там

      Стада бродили по лугам,

      И сени расширял густые

      Огромный, запущённый сад,

      Приют задумчивых Дриад.

      Почтенный замок был построен,

      Как замки строиться должны:

      Отменно прочен и спокоен

      Во вкусе умной старины.

      Везде высокие покои,

      В гостиной штофные обои,

      Царей портреты на стенах,

      И печи в пестрых изразцах.

      Всё это ныне обветшало,

      Не знаю, право, почему;

      Да, впрочем, другу моему

      В том нужды было очень мало,

      Затем что он равно зевал

      Средь модных и старинных зал.

      Он в том покое поселился,

      Где деревенский старожил

      Лет сорок с клюшницей бранился,

      В окно смотрел и мух давил.

      Всё было просто: