1924 год. Старовер. Виктор ТюринЧитать онлайн книгу.
и тайги. Снова повернулся в сторону села.
«Вперед и с песней. Как говорится, кто рискует, тот ходит в новых штанах. А мертвецу они и вовсе не нужны».
Я решительно зашагал дальше, не обращая внимания на стрельбу и крики, которые уже до меня доносились.
«Вот только зачем банде село? – вдруг неожиданно пришла мне в голову мысль-вопрос. – Из Красноярска через пару дней пришлют войска, и те помножат их на ноль. Если, конечно, здесь нет второго дна.
Атаман вроде у них не дурак. Странно как-то все складывается».
Военный опыт у меня был немалый, поэтому то, что я сейчас слышал, мало походило на дикий налет бандитской вольницы со стрельбой, человеческими криками и грабежами. Интенсивность перестрелок то в одной, то в другой части села говорила о планомерной зачистке.
Стоило мне выйти к окраине села, вдруг неожиданно застрочил пулемет, а за ним ударили залпом винтовочные выстрелы, после чего завязалась перестрелка. Причем эта стрельба шла не в самом селе, а за ним, где-то левее. Мой боевой опыт подсказал, что там на кого-то устроили засаду. Местности я не знал, как и местного расклада сил, поэтому гадать не стал, а только пожал плечами и осторожно двинулся между домами.
План атамана состоял из двух пунктов. Уничтожение большевиков на селе и разгром полуэскадрона частей особого назначения, являвшегося главной ударной силой местной власти. Чтобы вывести его из основной игры, а затем уничтожить, верные атаману люди сделали ложный донос в ГПУ о том, что банда готовится напасть на «Выселки» – так называли в селе первую коммуну-колхоз. Командир отряда с двадцатью бойцами и пулеметом отправился туда для организации засады. Они находились там вплоть до того момента, пока не услышали стрельбу со стороны села. Стоило командиру понять, что это отвлекающий маневр, отряд вскочил на коней и во весь опор понесся в село, но попал в засаду. Кинжальный огонь пулемета и полудюжины стрелков в первые минуты положил почти половину бойцов отряда. Одним из первых погиб командир. Из засады удалось вырваться только нескольким красноармейцам, которые смогли скрыться в наступившей темноте.
Я осторожно шел по селу, где дома стояли россыпью, то сбиваясь в крутые извилистые переулки, то разбредаясь по сторонам. Хотя уже стемнело, света не было ни в одном доме, но при этом я чувствовал, как сельчане приникли к окнам, глядя в щелки между занавесками, и настороженно прислушиваются к звукам. Стрельба в селе стихла, и теперь отчетливо слышались людские крики и плач на фоне истошного лая дюжины собак.
Вдруг неожиданно где-то рядом послышался приближающийся топот лошадиных копыт конного отряда. Вслед им истошно залаяла чья-то собака. Пригнувшись, я прижался боком к ближайшему забору, настороженно вслушиваясь в темноту.
«Куда? Зачем?» – невольно мелькнули в голове вопросы.
Ответы на них я получил спустя несколько минут, когда в той стороне, куда проскакали всадники, ударил револьверный выстрел, зазвенело разбитое стекло, а в ответ ударил залп