О возлюблении ближних и дальних. Наталья ВолнистаяЧитать онлайн книгу.
и все. Ой!
– Какой тамариск? Это барбарис оттавский, у нас на весь сад два экземпляра. Вам что, плохо?
– Плохо, у меня все плохо, и обнимаю я не то, и выбираю не тех, и вон все руки в колючках, и вообще! – злобно сказала Люба и вылезла из куста. – А вы шли себе – ну и идите. За табличками бы лучше следили, ничего не разобрать, работнички!
Высокий сутуловатый мужик посмотрел на Любу и сказал:
– У вас по ботанике в школе что было – двойка или кол? Вы б еще на ядовитое бросаться начали. Пойдемте, вытащим занозы, у меня в оранжерее кабинет, чаем вас отпою. Кстати, а зачем вы наш барбарис так страстно обнимали?
– Счастья и гармонии хотела, – хлюпая носом, сказала Люба.
– Да? – удивился мужик. – Как интересно. Знаете что, если вам так это необходимо, обнимите меня. В плане счастья и гармонии я гораздо перспективнее барбариса.
Добавлю – четвертый год уже обнимает.
О науке и жизни
Одна девушка знала: все мужики – козлы. Ей об этом рассказали мама и Интернет. Но замуж все равно хотелось.
Поначалу муж-таксист скрывал свою козлиную сущность. Но со временем назрели вопросы: зачем мужу родители, если у него есть жена, какого черта он возит одиноких баб и почему он не олигарх?
Полгода муж неубедительно объяснялся. Жалкие, жалкие оправдания, смешно и грустно. А потом взял и ушел. И через пару лет женился на физиотерапевте Алисе, растит двойняшек, рулит маленьким таксопарком и имеет наглость выглядеть счастливым. Мама и Интернет оказались правы.
И здесь мы видим прекрасный пример научного подхода: только практический опыт делает гипотезу полноценной теорией.
Quod erat demonstrandum, как любят говорить доктора физико-математических наук, читающие математический анализ неразумным студентам.
Но не будем о печальном.
Вчера мы возвращались с реки домой. Вдоль дороги стоял лес с соснами, лежали зеленые поля с кукурузой и желтые с чем-то вроде пшеницы (я не сильна в агрономии). На желтых полях пыхтели комбайны. Каждый комбайн сопровождала толпа аистов. Когда комбайн решал передохнуть, и комбайнер спрыгивал на желтое колючее поле, к нему подходил степенный аист, заглядывал в лицо и выразительно щелкал клювом.
Не нужно изучать аистиный язык поз и движений, чтобы понять смысл мессиджа:
– Мужик, – говорил аист, – понимаю, ты устал, пойми и нас, сентябрь на носу, ты прикинь, где мы, а где Южный Судан, крыльями так намашешься, что Африка не в радость, а полевые мыши – богатая белками и витаминами пища, ты, мужик, прости, но размял ноги – давай уже, работай.
Комбайнер смотрел в направлении Южного Судана, вздыхал, возможно, матерился, и лез в кабину.
А в небе парили аисты-разведчики, сканировали местность на предмет неучтенных комбайнов.
Рано или поздно какой-нибудь ученый напишет диссертацию о влиянии аистов на повышение темпов уборки зерновых в республике. А остальные, не такие ученые, глядя на аистов, комбайнеров, рыжего кота на лавке