Хранитель света. Код Фауста. Мифомистика 21-го века. Любовь СушкоЧитать онлайн книгу.
они совпали во времени и пространстве. Как ничтожны и неказисты теперь все Феликсы и палача более мелкие, священники исчезли совсем, одних убили, других сослали, но о них он сожалел меньше всего, стоит ли защищать тех, кто за себя постоять не может?
Зато появился Демон смерти во всей своей зловещей красе. Он мелькал и раньше, а теперь устроил тут дежурство и не уходит никуда. Так что же такое происходит в мире, если все здесь подчиняется такому ничтожеству, как этот Феликс и его подручные.
Фауст встал и медленно подошел к окну.
И в тот момент, когда он неподвижно стоял в черном провале окна, из-за туч неуклюже выползла луна.
И он понял, что воспоминания о Феликсе не обманули его. Это вечный страдалец заставил его пробудиться среди ночи. Он должен был дотянуть до ХХ века. Он останется с ним до конца.
Он услышал голос Марго в соседней комнате, но ничего ей не ответил. Его душа устремилась на лунную дорожку, туда в бесконечное, звездное небо. Он шел навстречу своему кумиру, чтобы поговорить с ним о вечном, оторвавшись в полете своем от серой невзрачной реальности.
Он знал, что там встретит того другого вечного его спутника, к которому и приблизиться страшно, хотя почему страшно?
Бояться он должен палача и жертву в одном лице, а не спасителя. Но палача на самом деле не боялся, а вот того, от кого отрекся, боялся страшно.
Но кто сказал, что он спаситель? Если взоры его все время в другую сторону направлены. Все перепуталось в этом мире в первой половине ХХ века. Он так далеко ушел от него в это время, его окружали совсем иные тени. И самое страшное, что нет возможности вернуться назад. А Феликс – он из тех, кто если не ближе, то понятнее. О нем было столько всего сказано, столько раз он вел беседу с ним и ы реальности и во сне. Он просто стал частью души Фауста.
А разве не отдали они себя в руки тех, кто был в десять раз хуже, чем он сам.
Глава 2 Куда идти дальше?
Этого ли хотел тогда Хранитель, страдая из-за других, а кто вообще может знать, чего он мог хотеть, самому ему было хоть что-то известно и понятно? Вот и получилось то, что получилось. Ничего не могут и не хотят они менять в этой жизни.
В мученичестве есть своя прелесть. Жаль только, что жизнь у человека одна, и она слишком коротка, чтобы так бездумно и бездарно тратить ее. Даже если у тебя их несколько, и ты обречен возвращаться, этого все равно странно мало, и каждая следующая проходит еще быстрее.
Фауст вспомнил 21 год. Август. Страшные слухи о гибели сразу двух поэтов в Петербурге. Они были первыми, и соперничество, казалось тогда бесконечным, а как быстро все завершилось, глазом моргнуть не успели. В те дни как раз он и прибыл сюда, и сразу такой кошмар оказался рядом с ним, словно черная отметина и для него самого.
Но он никогда не любил поэтов, даже первых. Особенно первых. Но факт этой расправы потряс его до глубины души. Что можно творить с остальными, если с ними так расправились эти Феликсы? А ведь они считают себя героями, наверняка.
А потом