Богатство. Валентин ПикульЧитать онлайн книгу.
Так думай, мерзавец, думай!
Губницкий, усмехнувшись, подлил японцам виски. Они поблагодарили его оскалом крепких зубов, и каждый щипчиками положил в свой бокал по кусочку прозрачного льда.
– Ваш добрый друг, лейтенант Ямагато, – сказал Кабаяси по-русски, – сожалеет, что не мог повидаться с вами в Осаке на выставке, и спрашивал о вашем драгоценном здоровье.
Понятно, что речь шла о «здоровье» Камчатки.
– Передайте лейтенанту Ямагато, – отвечал Губницкий по-английски, – что камчатские рыбные промыслы сохранят желательный для Японии нейтралитет, а в случае, если возникнет затруднительная для Ямагато ситуация, я прибуду в Петропавловск сам…
После ухода японцев Губницкого навестил барон фон дер Бригген, не знавший, что его коллега по дешевке продает Камчатку японцам, и потому Бригген, придерживаясь иной ориентации, давно торговался о продаже Камчатки американцам.
– Штаты, – намекнул курляндский барон, – никогда не смирятся с усилением Японии на Тихом океане, и России нет смысла терять Камчатку даром – она может получить за нее деньги, как получила их в свое время от продажи американцам Аляски… В конце концов, – умозаключил Бригген, – Россия такая обширная страна, что для нее ампутация Камчатки будет безболезненна.
«Вихрь, вызванный взмахом сабли» причалил к Шумшу. Впрочем, Ямагато прав: еще ничего не было решено.
Приходи, кума, любоваться!
Был рассветный час, когда «Сунгари» вошел в Авачинскую бухту, миновав узкий пролив, стиснутый песчаной косой, и очутился в уютном ковше внутренней гавани; взору открылся Петропавловск – одна-единственная улица с двумя церквами и пятью кабаками, домишки и сараи карабкались по склонам холмов все выше. На крышах еще лежал снег. Петропавловск досматривал приятные сны.
– Сейчас мы их разбудим, – сказал капитан.
«Сунгари» издал протяжный рев, на который все собаки (а их в городе было немало) ответили бесшабашным лаем. Город проснулся. К пристани сбегались впопыхах одетые люди, чтобы встретить первый в этом году пароход, приплывший из теплых краев, где давно отцвела пахучая вишня… Матрос шмякнул с высоты борта на доски пристани тяжелый кожаный мешок.
– Полетучка, – сказал он Соломину, подмигнув.
«Полетучкой» здесь называли почту. Нового начальника никто не встречал – так и надо! Ведь телеграфа здесь не было, и никто на Камчатке не знал о его приезде. Приехал – ну и бес с тобою, видали мы таких…
Соломину досталось от предшественника 47 000 казенных рублей, которые были заперты в сейфе, страшная неразбериха бумаг в канцелярском шкафу и… сетка от москитов. Через день он в своем столе обнаружил еще недоеденный кусок засохшего пирога со следами зубов покойного Ошуркова – вот и все!
Андрей Петрович решил не снимать квартиру в городе, а занял две казенные комнатушки, что примыкали к канцелярии уездного правления. Напротив же присутствия размещалась винная