Междуцарствие в головах. Галина МурсалиеваЧитать онлайн книгу.
Бог един. То есть в предложении переведены все слова, кроме одного, и получается совсем иное звучание.
– Слово «Аллах» нужно переводить?
– Ну а как же иначе-то? В арабском языке, языке Корана, Аллах означает «Бог». Не на всех языках Бог звучит как «Бог», верно? «In God we trust» – с английского это переводится как «В Бога мы верим». Не переводят же как «В Года мы верим»? Когда же переводится что-то касающееся ислама – всегда остается непереведенным слово «Аллах». Почему? Это же не какой-то особенный Бог, просто по-русски Бог – это «Бог», по-английски – «Год», а по-арабски – «Аллах». Вот и все.
– Если это намеренно так переводится, то намерения явно не сегодняшнего дня. Можно классику вспомнить…
– Конечно, это, по сути, пропагандистский ход, отчуждающий людей одной веры от другой. И такая пропаганда началась не сегодня, она как минимум длится столетие, может быть, и больше. Но сегодня уж очень активно используется. Причем иногда осознанно, а большей частью нет. Вот я читаю заметку… с абсолютной иронией автор пишет: «Рахим, Рахман, Бисмилла, – прошептав эти свои дикие заклинания, исламист ушел в сторону гор». Честное слово, так писали в начале второй войны с Чечней. Ну переведи написанное на русский, только переведи честно, каждое слово, – и получится: «Во имя Господа, всемилостивого и милосердного». Это что, дикое заклинание? Это просто для пишущего явно непонятные слова, только и всего.
– Вообще-то слово «исламист» само по себе тоже звучит как-то… Христианин – нормально, человек, исповедующий ислам, – тоже нормально. А вот исламист…
– Эти все звучания – хорошее поле для пропагандистских трюков. Скажи, например, «христианист» – что-то не то, да?
– Не то. Но как бы там ни играли со звучанием, а все-таки то, что называют исламским фундаментализмом, – это ведь правда ужасно.
– Ну плохо это, конечно. И прежде всего это плохо для исламского мира. Фундаменталистское течение – это крайнее течение в исламе, даже скорее ортодоксальное. Это всегда шаг назад, и он всегда бывает сделан от отчаяния. Возьми Афганистан – там более двадцати лет идет война. Разрушенная экономика, абсолютно уставшее, запуганное, разоренное население – их всего-то миллионов восемь. Когда-то это тихая, спокойная была страна, но вторгся Советский Союз и начал строить там социализм, положив три миллиона местного народа. В ответ возникло афганское сопротивление.
– Талибы?
– Да нет, талибов тогда вообще еще не было. Были моджахеды, то есть борцы за веру, – это уже было исламское движение. Они объединились против советской оккупации и против просоветского правительства. Подняли зеленое знамя и лозунг «За веру, за отечество!». То есть эти люди тоже боролись за веру и за Родину: разве это только христианским народам позволено? Позже, когда уходят советские войска, гражданская война в Афганистане продолжается, не без помощи извне, а точнее, при активной помощи извне. И как реакция на еще более тяжелую ситуацию уже возникает фундаменталистское движение – талибан. Оно