Междуцарствие в головах. Галина МурсалиеваЧитать онлайн книгу.
психического. Если перевести одно в другое, то можно попробовать представить себе ситуацию так. На человека нападает стая бандитов, бьет, калечит, сбивает с ног. Бьет уже лежачего. Удары звериные, явно ощутимые. Неожиданно все прекращается, и человеку говорят: «А это был розыгрыш! Мы не бандиты и не стая».
А в чем розыгрыш? А в том, что мы не бандиты и не стая… Ха-ха. Предупреждал Булгаков: «Никогда не разговаривайте с неизвестными…» Виктору Шендеровичу позвонили как бы из подмосковного города, кажется, Королева, и «юбилейным» голосом сообщили, что подавляющая часть города мечтает побывать на его концерте. Он верит (а почему бы, собственно, и нет?), приезжает в названный Дом культуры, и здесь его встречает характерный типаж – такой «новый русский» (тот самый актер-танкист, «убивший» автомобиль актрисы). Типаж по-своему так балагурит, конвертик с гонораром сует, тут же просит «сфоткаться» с девками – «они так мечтали!». И что? А «Мастер и Маргарита»: «Машину зря гоняет казенную! – наябедничал кот, жуя гриб». Тут вот тоже что-то такое «ябедное», и все кажется: ну теперь-то уж рассмеются, скажут: «Гляди, коллега, вон там камера – как мы тебя, а?» Но до первой крови бьют в драках, а тут – «розыгрыш». И Виктор выходит на сцену, где в зале, понятное дело, занято всего-то ряда два-три, но типажи опять-таки подобраны мастерски: в одном ряду – солдатики, из другого – провинциально-вычурно и в то же время скромно одетые дамы глядят с непередаваемым обожанием, и крепко сидят мужчины, похожие на председателей советских колхозов.
Ну нет у Виктора никаких догадок, начинает он концерт. И вот только начинает, как на сцену выпрыгивает женщина и громким шепотом вопрошает: а не предупреждали ли, мол, его о том, что ей поручено вести сурдоперевод, потому что в зале есть глухонемые? Шендерович удивлен, но согласен: он снова начинает вступительное слово, но тут в зале поднимается другая женщина и елейным голосом говорит о благодарности ему, Виктору Шендеровичу, за то, что он посетил их славный город. Все попытки выступающего (пожалуйста, мол, давайте после концерта все вопросы) разбиваются о фанатичный блеск глаз и бесконечный поток кругленьких, как мыльные пузырьки, слов: мы так любим вас, вы великий русский писатель.
Писатель отшучивается в своей манере:
– Я, знаете ли, настолько же великий, насколько русский…
Когда дама, наконец, садится и на сцене возобновляются попытки все-таки начать концерт, с места поднимается господин с вдумчиво-внимательным взглядом и развивает мысль о том, что много вот что-то нынче стало на виду всяких-разных шендеровичей, якубовичей ну и так далее. «Вопрос-то в чем?» – нервничает Виктор; он уже окончательно разадаптирован, не понимает, что происходит. Да, забыла сказать, что ряд солдатиков пустеет – они сообщили, что им концерт очень нравится, но дальше сидеть не могут, так как опаздывают к ужину.
Вопрос «антисемита» в том, что всюду должны быть представлены нации пропорционально. Согласны? Шендерович заводится, почти кричит о том, что нет, он так не считает, люди должны