Войны за становление Российского государства. 1460–1730. Кэрол СтивенсЧитать онлайн книгу.
Отправляясь на войну, они брали с собой минимум припасов. Так, Иван III в 1477 году во время похода на Новгород перевел половину своих полков на фуражировку, не желая замедлять продвижение войска большим обозом. У фуражировки был и психологический эффект: она наводила страх на местное население [Разин 1955, 2; Smith 1989: 3, 13, 40–43; Herberstein 1969: 79–80; Герберштейн 2008; Чернов 1954: 35; Hellie 1972: 29]. После успешных кампаний ратники, помимо военных трофеев, получали медали и дополнительные выплаты [Баиов 1909: 68; Smith 1989: 86]. Конники призывались на службу по мере необходимости и в порядке очередности: как правило, половина весной, а другая половина в конце лета. Эта ротация позволяла Москве с максимальной выгодой использовать свое увеличившееся боеспособное население. Конники обязаны были упражняться в военном искусстве все время, свободное от участия в походах. Сохранились записи, из которых следует, что при Василии III в Русском государстве проводились периодические кавалерийские смотры, участники которых демонстрировали навыки верховой езды и владения оружием. Однако эти записи не говорят о том, сколько именно людей из каждого поместья призывались на службу и как они были вооружены. С учетом того, что в каждом новом походе были свои командиры, человек мог в одной кампании руководить небольшим отрядом, а в другой быть рядовым конником. Судя по картине одного польского художника того времени, воевод можно было отличить на поле боя только по головным уборам. Иван III и Василий III, как правило, не командовали собственными войсками, хотя Василий явно считал, что своим присутствием воодушевляет солдат [Smith 1989: 3, 13, 40–43]. Такое простое, но продуманное устройство армии позволяло московскому правителю при небольших расходах собирать внушительное войско, пусть и на короткий период времени.
Несмотря на то что главной стратегической силой продолжала оставаться легкая кавалерия, в начале XVI века в военной политике Русского государства произошли как минимум два важных изменения. Во-первых, Москва стала создавать более эффективную систему защиты против бесконечных степных набегов. Для этого потребовались не столько технологические инновации, сколько мобилизация имеющихся ресурсов, ставшая возможной благодаря введению документооборота и переменам в административном устройстве. Те средства защиты, которые были в распоряжении местных землевладельцев на приграничных территориях, вероятно, возникли сами собой: вдоль привычных путей татарских набегов – шляхов, по которым всадники могли продвигаться с юга на север через Оку и Югру в торговых, политических и военных целях, – возникли бревенчатые палисады и небольшие земляные валы. К середине XV века возле нескольких шляхов были возведены маленькие деревянные крепости. Эти укрепления были предназначены для защиты местного населения, однако начальники некоторых крепостей стали рассылать казачьи разъезды, которые предупреждали их о приближении больших «загонов». Казаки получали жалованье, и их услуги ценились очень высоко [Баиов 1909: 68;