Забег на невидимые дистанции. Марьяна КуприяноваЧитать онлайн книгу.
и могла себе позволить быть дерзкой, отчего зачастую сама же и страдала.
За несколько лет в результате определенных происшествий у Нины сложилась особая репутация. Ее предпочитали не выводить из себя и в целом не провоцировать, точно так же относятся к военным с контузией. А началось все с той злополучной вылазки на стройку, окончившейся пробитой ногой и кровавым кроссовком, который увидел и подержал в руках, наверное, каждый ученик средней и старшей школы Мидлбери. Ни для кого не было секретом, что на раздражитель Нина могла отреагировать неадекватно, слишком бурно или агрессивно. Поэтому, если начинался спор или иного вида противостояние, старались не перегибать палку.
Особенно это касалось учеников. К Нине они относились с настороженным дружелюбием, никогда не зная, чего от нее ожидать в следующий момент – сальто или удар под дых. Изгоем для своих она не была, зато потенциальной мишенью для издевательств, которые так любят практиковать дети их возраста, перестала быть навсегда. Никто не захочет терроризировать человека, который иногда ведет себя как псих, к тому же посещает уроки самообороны. Эти факторы отваживали от нее школьных хулиганов вместе с теми, кто хотел ими казаться, самоутверждаясь за счет слабых.
Некоторые учителя считали Нину довольно смышленой, но ленивой; некоторые ученики – довольно смешной, хоть и опасной. И те, и другие соблюдали дистанцию. Кроме Ханны. Она Нину ненавидела, поэтому не боялась. Или ей так казалось до сегодняшнего дня.
Пауза затянулась. У Нины раскалывалась голова. Как будто пустоты под переносицей и носовые пазухи залили жидким пульсирующим металлом. Тупая боль заставляла пухнуть глаза. Девочка осознавала, что в таком состоянии способна ударить – сильно, наотмашь, неважно, кого – и остановить себя не могла. Отто каким-то образом понял это, уловил волновое излучение, как всегда. Он взял ее за локоть, но тянуть пока не стал.
– Нина, идем. Конфликт исчерпан. Правда, Ханна?
– Я это запомню. Не сейчас, но ты за свои слова поплатишься.
– Откуда столько злобы?
– Тебе ли это спрашивать, братец? Идем домой.
– Я не пойду.
– Опять будешь с этой где-то шляться? – девочка небрежно кивнула на Нину, словно на мешок с мусором, на всякий случай сделав еще шаг назад. Нина опустила рюкзак, затем набросила на плечи. Она больше не смотрела в сторону оппонента.
– Не твое дело.
– Я расскажу отцу, что вы опять куда-то полезли, и он тебя отлупит. Забыл, что тебе запретили?
– Сначала докажи, что мы пошли куда-то, куда нельзя. А хотя, знаешь, валяй. Если ты так любишь меня, что жаждешь моих страданий, если считаешь, что твое поведение заставит меня ценить и уважать тебя или изменит мое отношение к единственному другу, то валяй. Не знаю, на что ты надеешься. Я считал тебя умнее.
– Да ты меня никогда и не любил, – голос Ханны треснул и разошелся, как непрочный лед под ногами.
Девочка сжала губы, ее резные бровки дрогнули. Отто ничего не ответил, и это обидело больше всего. Не стал