Авантюристы Просвещения. Александр СтроевЧитать онлайн книгу.
книга, врачебных – прилагаются афишки. В заключение просятся на службу или намекают на временные трудности.
Весьма характерно с этой точки зрения письмо, которое 1 января 1760 г. отправил из Амстердама императрице Елизавете Петровне уже знакомый нам «швейцарский дворянин, по крови москвитянин». Написано оно по-французски с грубыми ошибками, но непохоже, чтобы автор его был русским. «Золтыкоф Альтенклинген» предложил услуги некоего опытного мыловара, который мог бы открыть фабрики в России (аналогичный проект Казанова представил в Польше в 1765 или 1766 г.171), а заодно самолично взялся исцелить все болезни с помощью тайного знания и алхимии (императрица часто хворала, жить ей оставалось два года). В заключение он обещал открыть секрет, как увеличить доходы государства на десять миллионов, не взяв с подданных ни гроша. Печатные афишки на голландском расхваливали чудодейственное искусство лекаря «Соллхофа», практиковавшего год в Роттердаме, его магические «арканы», добытые упорными штудиями и далекими путешествиями. Трудно сказать, что за проект хотел подать «Золтыкоф»: если это не лотерея, на манер тех, что организовывал Казанова (что представляется наиболее вероятным), то, верно, изготовление золота, которым промышляли и венецианец, и граф Сен-Жермен. Оба великих авантюриста и соперника именно в это время приехали в Голландию с тайными миссиями; напомним, что Сен-Жермен также называл себя Салтыковым, также лечил от всех болезней. Стиль его писем и прожектов 1759–1760 гг., адресованных датскому королю172 и маркизе де Помпадур, весьма напоминает послание к Елизавете Петровне, хотя почерк отличен: жанр авантюрного поведения диктует эпистолярную форму. Но императрица письмо не прочла: хотя послание перевели для нее на русский язык, министры в конце концов решили, что оно не заслуживает Высочайшего внимания173.
Аналогично действовал С. Заннович. В отличие от Вольтера Екатерина II не ответила ни на льстивые письма, которые он ей послал из Варшавы и Дрездена в 1775 г., прося вспомоществования и надеясь получить приглашение приехать174, ни на сочинения в прозе и стихах, где он ее восхвалял («Ода» была опубликована в его «Турецких письмах», 1777). В 1783 г., когда его братья Премислав-Марко и Ганнибал Занновичи были арестованы в России как фальшивомонетчики, Степан Заннович опубликовал трактат «Коран наследных принцев», где назвал императрицу «жестокой и непристойной Семирамидой» и обвинил в убийстве мужа (то есть себя самого, ибо наш герой выдавал себя за черногорца Степана Малого, самозваного Петра III)175. Анж Гудар, напротив, начал с нападок, а кончил хвалой, но примерно с тем же результатом. Его «Мемуары для истории Петра III» (1763) так разгневали императрицу, что она повелела канцлеру графу Воронцову приказать послам отыскать автора, добиться его наказания, конфисковать тираж и не допустить ввоза книги в Россию. Все переменилось, когда в июле 1771 г. граф Петр Александрович Бутурлин получил Сару Гудар за 500 фунтов стерлингов, ездил с ней по Италии, представил
Projet pour établir une fabrique de savon à Varsovie // HMV, 11, 1186–1188.
Париж, 24 декабря 1759. Сен-Жермен предлагает, среди прочего, соорудить непотопляемый быстроходный корабль без парусов и безоткатное скорострельное орудие, которыми сможет управлять один человек. –
АВПРИ. Ф. 14. Оп. 1. Ед. хр. Z 36. Я благодарю голландского ученого Жана де Боя за советы и помощь при анализе этого письма. См. Приложения. С. 387–389.
АВПРИ. Ф. 14. Оп. 14 Z. Ед. хр. 1. См. Приложения. С. 404–407.
Stiepan-Annibale d’Albanie à Frédéric-Guillaume de Prusse. Épître pathétique, philosophique, historique etc. ou l’Alcoran des princes destinés au trône. Saint-Pétersbourg: Imprimerie de l’Académie impériale, 1783. Выходные данные книги (Санкт-Петербург, Типография Академии наук) – безусловно вымышленные.