Приспособленцы. Артур Радикович ГаскаровЧитать онлайн книгу.
человека, который он якобы нашёл на раскопках. Он сказал, что мы произошли от обезьяны. Это было в 1910-м году, так что правду о происхождение черепа удалось узнать только через десятки лет, когда научились точно определять возраст костей.
‒ Сдался тебе этот Дарвин ‒ влез Айвенго ‒ самая большая ложь в мире ‒ это когда ты подтверждаешь что прочёл и согласен с пользовательскими условиями соглашения; и ещё что девушки не любят пиво. Как в тебя столько лезет?
‒ Это всё с горя. Уже пару месяцев как не могу снять парня. Все парни трусы! Хоть к кому подойди с вопросом ‒ может потрахаемся? ‒ Как тот молча захлопает ресницами, а потом начнёт отмазываться. Мол, не может, надо ехать домой, или неважно себя чувствует и вообще, чувства ещё надо проверить… Хотя минуту назад сам подкатывал яйца.
‒ Что, серьёзно? ‒ Влезаю я.
‒ Да. Представь себе. Герои все только на словах, пока до подвига не дошло.
Если бы ко мне подошла красивая девушка и предложила одноразовый секс, я бы тоже отказал. Предположил бы что меня разводят, но это во вторую очередь, а первое что лезет на ум, девушка больна СПИДом и мстит всем подряд ‒ подумал я, но сказал другое.
‒ А если ты знаешь что так нельзя, что тебе откажут, зачем ты лезешь вперёд паровоза? Пусть подкатывают свои яйца сами, а ты поддакивай и жди подвига.
‒ Просто подвига можно и не дождаться ‒ отвечает Эйприл ‒ подвига может и не быть. Зря только время потратишь.
Мы с Айвенго переглядывались и играли в хохот, будто мы совсем не такие и нам смешно над этими неудачниками, а Эйприл О Нил продолжала:
‒ Так с одним пустозвоном можно просидеть всю ночь ‒ и отхлёбывает пива, ‒ а так шансов больше. Можно за вечер человек пять спросить «трахнет ли он меня», авось кто и … ‒ снова отхлёбывает.
Я открываю холодильник что бы взять новое пиво. Холодильник забит битком снизу доверху едой. Айвенго кричит:
‒ Братан, пиво в ванной. В холодильнике места нет.
Запас продуктов в холодильнике всегда пополняет Эйприл. В возрасте девяти лет она потеряла родителей. Они разбились в пьяной автокатастрофе, утилизировав свой москвичёнок так, что номера пришлось восстанавливать экспертам, а от тел остался лишь фарш, начинённый рваными потрохами из которых вытекал недавний обед, и осколками костей. Кто-то скажет ‒ как это ужасно! Но нет. Самое ужасное было до девяти лет. Когда её отец ‒ конченый безработный алкаш ‒ вывешивал ей лещей и каждый раз унижал за лишнюю съеденную ложку супа. Ведь она ещё не приносит в дом денег, и потому много еды ей не положено. Вечерами приходил семейный друг-собутыльник и когда отец уходил в пьяный нокаут семейный друг давал швырнуться матери, а затем имел её прямо на глазах Эйприл.
После того как родители разбились девочку отдали в дед. дом. Попасть в дед. дом в этом возрасте, к детям, которые там выросли, не самая лучшая затея. Над ней издевались так, что сталинский Калым не такое уж и ужасное место. Но там её хотя бы кормили. И не один из засранцев не смел отнимать