Чернее черного. Весы Фемиды. Найо МаршЧитать онлайн книгу.
по дому, задрав хвост и разыгрывая изумление при встречах с ним, и что по временам, охваченная внезапным приливом чувств, кошка хватала его за руку передними лапами и, падая на спину, молотила по ней задними, притворялась, будто вот-вот укусит, а после облизывала руку, громко мурлыча.
Иметь какое-либо дело с красной шлейкой она наотрез отказалась, но зато сопровождала мистера Уипплстоуна во время вечерних прогулок – к немалому его испугу, во всяком случае, поначалу. Впрочем, Люси хоть и убегала вперед, чтобы выскочить на него из какой-нибудь засады, от собственно улицы держалась подальше, так что совместные походы вскоре вошли у них в привычку.
Только одно обстоятельство огорчало обоих, обстоятельство весьма любопытное. Люси с довольным видом прогуливалась по Каприкорн-Мьюз, но лишь до тех пор, пока они не проходили мимо гаража и не оказывались ярдах в тридцати от свинодельной гончарни. Дальше кошка не шла ни в какую. Она либо удирала домой на собственный страх и риск, либо проделывала знакомый трюк – вспрыгивала мистеру Уипплстоуну на руки. В этих случаях он с огорчением обнаруживал, что Люси вся дрожит. Он решил, что кошка запомнила происшедший с ней несчастный случай, однако это умозаключение почему-то удовлетворяло его не вполне.
«Неаполя» она тоже побаивалась – из-за привязанных снаружи собак, однако во время одной из прогулок в магазинчике покупателей не оказалось, стало быть, отсутствовали и собаки, так что Люси зашла вместе с хозяином вовнутрь. Мистер Уипплстоун извинился и взял кошку на руки. Он уже подружился с мистером и миссис Пирелли и теперь рассказал им про Люси. Реакция их показалась ему несколько странной. Рассказ сопровождался восклицаниями «poverina»[6] и иными звуками, посредством которых итальянцы общаются с кошками. Миссис Пирелли протянула Люси палец и негромко заворковала. Затем она заметила белый кончик хвоста и вгляделась в кошку внимательнее. После чего принялась что-то втолковывать мужу по-итальянски. Муж, серьезно кивая в ответ, раз десять подряд повторил «Si»[7].
– Вы ее узнали? – спросил встревоженный мистер Уипплстоун.
Супруги ответили, что вроде бы да. Миссис Пирелли по-английски почти не говорила. Женщина она была крупная, теперь же, пытаясь объяснить нечто мимическими средствами – надувая щеки и выставив перед грудью согнутые кренделем руки, – показалась еще крупнее. При этом она дергала головой в сторону ведущего к Баронсгейт проулка.
– Вы про этих гончаров! – догадался мистер Уипплстоун. – Хотите сказать, что это их кошка?
И тут он с изумлением увидел, как миссис Пирелли сделала еще один жест, куда более древний. Она перекрестилась. И положила ладонь на руку мистера Уипплстоуна.
– Нет-нет-нет, – повторяла она. – Не отдавать обратно. Нет. Cavito, cavito.
– Кошка?
– Нет, синьор, – перевел мистер Пирелли. – Жена говорит «плохие». Они плохие, жестокие люди. Не возвращайте им вашу кошечку.
– Нет, – конфузясь, сказал мистер Уипплстоун. – Ни за что не верну. Благодарю вас. Я этого не сделаю.
И больше
Бедняжка (
Да (