Дом Цепей. Стивен ЭриксонЧитать онлайн книгу.
напридумывали кучу убедительных оправданий своим захватническим устремлениям: дескать, другим народам это только во благо.
– Можно подумать, без малазанцев в Семиградье плохо жилось, – усмехнулся Карса.
– Представь себе, дружище, ты почти угадал. В этом-то и сила малазанцев, что их не занимают рабы и трофеи. Первым делом они устанавливают на покоренной земле порядок. До малазанского завоевания Семиградье было одним большим крысятником, его раздирали нескончаемые распри. Племена кочевников враждовали между собой. В каждом городе был свой правитель с кучкой алчных приближенных и армией головорезов. Когда ему становилось скучно, он шел войной на соседний город. Забитый, вечно голодный народ вообще не смел поднять головы: еще, не ровен час, попадешь под чью-нибудь саблю. И вот пришли малазанцы. Они мигом перевешали все зажравшееся ворье и прекратили набеги кочевников на города. Кстати, помимо правителей, еще одним племенем кровососов были жрецы. Малазанцы под угрозой смертной казни запретили человеческие жертвоприношения. А местные торговцы? С приходом малазанцев они стали только богатеть. Главные дороги охраняются… Конечно, такие порядки нравятся далеко не всем. Прежние владыки затаились, но не смирились. Да и жрецы подливают масла в огонь. Вот тебе и повод для мятежа. Основная беда малазанцев в том, что они не любят заглядывать вглубь.
– Я понимаю, о чем ты говоришь, – подумав, ответил ему Карса. – Корни очень важны.
Торвальд Ном заулыбался.
– Ты начинаешь постигать мудрость низинников!
– Тут и особой мудрости не надо. Тот, кто собрался приручить собаку, должен знать ее повадки. Хочешь, чтобы конь тебе верно служил, – наблюдай за ним, пока еще жеребенком бегает.
– В который раз изумляюсь рассудительности теблоров. Кто-то справедливо заметил, что малазанцам вечно некогда. Некогда вникать, почему другие народы думают и поступают по-другому. Семиградцы умеют прятать свою ненависть. А она разъедает их изнутри. Ненависть – самый неприхотливый сорняк. Растет на любой почве и сам себя питает.
– А вместо воды – слова, – добавил Карса.
– Это ты верно подметил. У слов есть своя магия. Допустим, ты до чего-то додумался. Рассказал об этом одному, другому, десятому, сотому. Вскоре ты услышишь свою мысль из уст других. Кто-то поверит в ее правоту и начнет отстаивать. Кто-то воспротивится. Ты и не заметишь, как словесная перепалка перерастет в стычку, а если их станет много – то и в войну. И тогда уже бесполезно убеждать окружающих, что это была всего-навсего мысль, пришедшая тебе в голову. Тебе придется сражаться не на жизнь, а на смерть. Вражда может растянуться на десятки лет, так что в нее окажутся вовлечены твои дети и даже внуки.
– Скажи, Торвальд Ном, в Даруджистане все такие, как ты?
– В общем-то, да. Заядлые спорщики. Мы обожаем спорить по любому поводу. Бывает, что и бьем друг друга, но только словами. Мы любим участвовать в словесных поединках не меньше, чем ты любишь отсекать головы и собирать в качестве