Тень Гегемона. Театр теней (сборник). Орсон Скотт КардЧитать онлайн книгу.
подменили. Она была уверена, что кто-то назначен на подмену, но не спрашивала кто. Динк? Боб? Боб, да. Поручил ему это Эндер или нет, но Петра знала, что Боб всегда за ней следит, готовый взять на себя управление. Она перестала быть надежной. Они больше ей не доверяли. Она сама себе не доверяла.
Но она не расскажет своим родным об этом, как не рассказала премьер-министру и журналистам, армянским военным и школьникам, которые собрались встречать Великую Армянскую Героиню войны с жукерами. Армении нужен был герой, а Петра была единственным кандидатом. Ей показали сетевые учебники, где ее имя стояло в одном ряду с величайшими героями Армении всех времен. С портретом, биографией и цитатами из полковника Граффа, майора Андерсона и Мейзера Рэкхема.
И Эндера Виггина. «Это Петра первой встала за меня, рискуя собой. Это Петра обучила меня тому, чему никто другой не смог бы. Всем, чего я достиг, я обязан ей. А в последней кампании, когда бой шел за боем, на нее я полагался как на командира».
Эндер понятия не имел, как больно ей от этих слов. Конечно, он хотел ее убедить, что по-прежнему на нее полагается. Но она знала правду и эти слова воспринимала как жалость. Как ложь из доброты.
И вот она дома. Нигде на Земле она не была такой чужой, потому что здесь ей полагалось чувствовать себя дома, а у нее не получалось. Здесь ее никто не знал. Здесь помнили талантливую девочку, которую увезли прочь от прощальных слез и ободряющих слов любви. Знали героиню, вернувшуюся в ореоле славы, освещающем каждое ее слово и каждый жест. Но здесь не знали и никогда не узнают девочку, которая сломалась под неимоверным напряжением и посреди боя… просто заснула. Гибли корабли, гибли люди – настоящие люди, не компьютерные персонажи, а она спала, просто спала, потому что ее тело больше не могло бодрствовать. Эта девочка будет навсегда скрыта от всех глаз.
И от всех глаз будет скрыта и та девочка, что следила за каждым шагом окружающих ее мальчишек, оценивая их способности, просчитывая их намерения, решительно настроенная использовать любое преимущество, отказываясь склониться перед кем-либо из них. Здесь же ей полагалось снова стать ребенком. Ребенком постарше, конечно, но все равно ребенком. Зависимым от своих родных.
Но ведь после девяти лет настороженности разве не отдохновением будет отдать свою жизнь в руки других? Разве нет?
– Мама хотела приехать, но боялась. – Отец чуть засмеялся, будто это было забавно. – Ты понимаешь?
– Нет, – ответила Петра.
– Не тебя боялась, – сказал отец. – Своей перворожденной дочери она никогда бояться не будет. Но камеры, политики, толпы… Мама – женщина кухни, а не базара. Ты понимаешь?
Петра вполне понимала его армянскую речь, если это отец имел в виду, потому что он сообразил и стал говорить простым языком, делая едва заметные паузы между словами, чтобы ее не захлестнул речевой поток. За это она была ему благодарна,