Прозвище: Вилка. Анна НикольскаяЧитать онлайн книгу.
обязательно возьми с собой страуса.
– Зачем? – спросила я. Я уже привыкла, что папа у меня необыкновенный, но все равно он не перестает меня удивлять.
– Это будет твоей гарантией. Понимаешь, Вилка, статистическая вероятность того, что твой самолет разобьется, весьма мала. Тебя скорей задавит машина или покусает бешеный пес, и все-таки такая вероятность существует.
Звучит ужасно, правда? Особенно из уст собственного папы. Но вы не забывайте, что он у меня страховой агент, а у них специфический юмор – довольно черный. Или скорее коричневый. Коричневый юмор – это когда все думают, что человек шутит, а вообще-то он говорит на полном серьезе.
– Есть теория, – на полном серьезе продолжил папа, – что в разбившемся самолете загрузка всегда меньше, чем обычно на этом рейсе. Люди опаздывают, заболевают, теряют билеты или просто вдруг отказываются от поездки.
– Правда, что ли?
– Даже есть такая поговорка, – радостно кивает папа. – «Если самолёт забит, значит, точно долетит»! Но проверить это никак не получается, такие данные авиакомпании обычно не разглашают.
– А при чем здесь страус?
– При всем! – папа воздевает палец к потолку. – Вероятность того, что страус погибнет, разбившись на самолете, равна почти нулю. Так что всегда бери его с собой, не прогадаешь.
– Но у меня нет страуса.
– Да? – рассеянно переспрашивает па-па и, надев вместо своей бабушкину шляпу, уходит на работу.
Еще несколько дней после того разговора я не могла спать. Мне все мерещилось что-то, мерещилось. В основном это были разбивающиеся самолеты и бешеные псы, кусающие меня за ногу. Бабушка пела мне на ночь колыбельные, которые не помогали, а потом вышибала меня медвежьей дозой детского снотворного. Неизвестно, как долго бы все это тянулось, если бы однажды папа с видом заговорщика не преподнес мне страуса. Он купил его в «Детском мире». В страуса была встроена погремушка, а на этикетке написано: «Детям от 0 лет». Мне было шесть, но все равно это помогло. Кстати, я вам обещала рассказать про день рождения, так что слушайте.
Это было ужасно. Просто тихий ужас, а не веселая вечеринка в кругу подруг. А все опять из-за Пашки. Математическая вероятность того, что он найдет нас в том кафе, была даже меньше, чем у страуса в самолете. Но вы просто не знаете Пашку! И я его, оказывается, тоже не знала.
Он в меня влюблен. Это я вчера окончательно поняла. Вернее, это мне Танюся сказала.
Мы сидели с ней и с Ирочкой в кафе. Без бабушки! Без папы! Даже не в кафе, а в настоящем ресторане. Я была в джинсах, в футболке с Билли Айлиш и накрашенная. Видела бы меня сейчас бабушка. Просто я до этого переоделась в туалете. Платье с бантом и гольфы сняла, а волосы распустила. Ухо у меня еще не прошло – пульсировало, как после школьной дискотеки, но я решила не обращать на него внимания. В туалете висела всего одна лампочка, а по стенке полз таракан. Было сумрачно, как в каком-то триллере, и я не очень видела себя в зеркале. Красилась я на ощупь, но девочки все равно отпали, когда я вошла в зал. Танюся сказала, что я похожа на Беллу Хадид, а Ирочка – что на инопланетянина. А двое мужчин