«Странная война» в Черном море (август – октябрь 1914 года). Денис КозловЧитать онлайн книгу.
в Турции, «подняло вопль по всей России»[67]. По подсчетам российского Министерства финансов, паралич хлебной торговли наносил стране ежемесячные убытки в размере около 30 млн руб.[68].
Кстати, закрытие проливов создавало множество проблем и для союзников России. В годы мировой войны, лишившись основного источника снабжения зерном, государства Антанты вынуждены были импортировать его главным образом из США и Аргентины, что, естественно, многократно увеличивало протяженность экономических коммуникационных линий и делало их весьма уязвимыми от воздействия неприятельских военно-морских сил. Последнее обстоятельство, по наблюдению германского историка Э. Хайделя, стало «существенной поддержкой для подводной войны»[69]. Наконец, с закрытием проливной зоны Россия лишалась наиболее удобного пути получения военных материалов от союзников.
Несмотря на очевидные последствия такого положения, весьма опасные с точки зрения обеспечения экономической безопасности государства и поддержания его способности вести войну, важность этой проблемы не была в полной мере осознана высшим государственным и военным руководством. «Задача завладения Босфором для обеспечения наших морских сообщений через проливы (выделено мной. – Д. К.) ни правительством, ни Главным управлением Генерального штаба нашему Морскому ведомству ни в какой форме перед войной и не ставилась», – свидетельствует А. Д. Бубнов[70]. В самом же Морском генеральном штабе полагали возможным перевести вопрос о захвате проливов в практическую плоскость в лучшем случае к 1918–1919 гг.[71].
Важно иметь в виду и то, что отказ от проведения каких-либо заблаговременных (в мирное время) подготовительных мероприятий к десантной «экспедиции» привел к тому, что в ходе войны, когда идея проведения операции была вновь поставлена на повестку дня, многие проблемы организационного, технического и иного характера приняли весьма серьезный, а в некоторых случаях неразрешимый характер.
Глава 2
Оттоманский флот на пороге мировой войны
С началом Первой мировой войны – 21 июля (3 августа) 1914 г. – турецкое правительство объявило о своем нейтралитете[72], однако эта декларация имела не более чем формальный характер. Османская империя готовилась взяться за оружие и извлечь из разгорающегося общеевропейского военного конфликта свои выгоды – об этом говорили сведения, поступавшие с берегов Босфора в Россию как по разведывательным, так и дипломатическим каналам.
20 июля (2 августа) командующий флотом Черного моря адмирал А. А. Эбергард телеграфировал морскому министру генерал-адъютанту И. К. Григоровичу: «Из перехваченной радиограммы: Турция объявила полную мобилизацию и примкнула к нашим противникам. От посла ни слова. Прошу сообщить отзыв министерства иностранных дел»[73]. В тот же день великий визирь (глава Высокой Порты – оттоманского правительства)
АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 322. Л. 6.
АВПРИ. Ф. 138. Оп. 467. Д. 309. Л. 39–42.
Сборник дипломатических документов. Переговоры от 19 Июля до 19 Октября 1914 года, предшествовавшие войне с Турциею. С. 6.
Цит. по: