После Куликовской битвы. Очерки истории Окско-Донского региона в последней четверти XIV – первой четверти XVI вв.. Александр ЛаврентьевЧитать онлайн книгу.
Олег Иванович, во-первых, «обведе царя около своеи отчины» и, во-вторых, «оуказа емоу вся (! – А. Л.) броды, сущаа на реце на Оке». Инвектива, надо сказать, выглядит сомнительно, на что уже обращалось внимание в историографии[172].
Если следовать летописному изложению событий, то дело надо понимать так, что Олег Рязанский как-то убедил, наверняка небескорыстно, Тохтамыша следовать к Оке, минуя собственный удел. С этой точки зрения совершено неясно, в чем же собственно заключалось нарушение Рязанью буквы договоренностей докончания 1381 г.
Московско-рязанское докончание на самом деле содержало, как помним, пункт об обязательном участии Рязани, в случае конфликта Москвы и Орды, в совместных военных действиях, инициатива в ведении которых, однако, должна была исходить от «брата стареишего», Дмитрия Ивановича. Неожиданность нападения Тохтамыша (буквально накануне появления татар под Москвой о грядущем набеге даже не догадывались[173]) сняла с повестки дня вопрос о совместном отпоре, что, заметим, Олегу Ивановичу в вину и не ставилось – ставилась, выражаясь современным языком, нелояльность Москве.
Можно, правда, предположить, что помимо московско-рязанского договора лета 1381 г. между князьями существовали какие-то другие договоренности о совместном отпоре Орде, не зафиксированные докончанием. Возможно, речь идет о результатах княжеского съезда ноября 1381 г., как полагают исследователи, собранного Дмитрием Ивановичем для укрепления единства Руси в связи с угрозой ордынского нашествия, на котором должен был присутствовать и Олег Иванович Рязанский[174].
Хорошо известная источникам XVII в. татарская сакма, ведущая от левобережья нижнего течения Волги к правобережью Верхнего Дона, которой в 1382 г. воспользовался Тохтамыш[175], действительно выводила нападающих «близ предел Рязаньскиа земли». Эти «пределы» в соседстве с владениями Олега Ивановича были территориями, примыкавшими к Рязанскому княжеству с запада. Скорее всего, речь надо вести о «месте Тула» докончания 1381 г., с лета этого года принадлежавшем, как помним, Москве и, возможно, имевшего выход к правому берегу Оки. Единственным городом на левобережье реки, разоренным татарами во время движения к столице московского князя, был Серпухов («царь же, перешед реку Оку и преже всех взя град Серпохов… и оттуду… поиде к Москве»). Вблизи Серпухова Тохтамыш собственно и форсировал Оку[176].
Ситуация с переправами через Оку также дает основания отнестить к обвинениям Олега Ивановича скептически. Она хорошо известна по документам XVI в.: и два столетия спустя река оставалась естественным рубежом «от Поля», охранявшимся от вторжений крымских татар. Русский географический справочник, Книга Большому чертежу, знает единственный брод через Оку, «брод Быстрой» в верховьях реки недалеко от г. Кромы, «а в тот брод лезли татаровя, как 79 году (1571. – А. Л.) шел царь (крымский хан Девлет Гирей – А. Л.) под Москву»[177]. Других бродов ниже по течению на Оке не существовало
В. А. Кучкин обратил внимание на то, что еще 14 августа, за десять дней до появления Тохтамыша под стенами Кремля, в Москве проходили торжества по случаю рождения и крещения сына великого князя, Андрея Дмитриевича
См. Приложение к настоящему изданию.
Книга Большому чертежу. Подгот. к печати и ред. К. Н. Сербиной. М.; Л. 1950. С. 114–115.