От царства к империи. Россия в системах международных отношений. Вторая половина XVI – начало XX века. Коллектив авторовЧитать онлайн книгу.
Щелкалов и казначей Р. В. Алферьев[155]. Иван Васильевич третий раз доверил руководство переговорами с польско-литовскими послами своему шурину, включив в состав комиссии наиболее доверенных лиц. Грозный как всегда лично контролировал ход переговоров. Переговоры шли весьма напряженно. Обсуждались собственно русско-польско-литовские проблемы, остававшиеся нерешенными после прекращения военных действий, и вопрос о «Шведской Эстонии».
В первый день стороны изложили взаимные претензии по территориальному разграничению и обмену пленными[156]. 12 июля польско-литовская сторона сделала предложение о военном союзе против Швеции, связав его принятие с решением всех спорных проблем. Русская сторона отвергла этот проект, предложив заключить самостоятельное соглашение по шведским владениям в Прибалтике. Таким образом вопрос от ратификации перемирия отделился от вопроса о судьбе шведских владений в Прибалтике. Основной текст договора был согласован 1 июля Щелкаловым и Гарабурдой[157]. Серьезные проблемы по обмену пленными решили выделить в отдельные протоколы. 10 июля русская сторона огласила общие принципы взаимоотношений и порядок ратификации договора[158].
13 июля после аудиенции у государя состоялось оглашение русского и литовского противней договоров[159]. Договор утвержден 15 июля 1582 г. крестоцелованием Ивана IV с одновременным крестоцелованием и приложением печатей польско-литовских послов[160]. Помимо договора в Москве были разработаны и заключены, по определению В. В. Похлебкина, «Записи к учиненному к Киверовой горе перемирию»[161]. Все они датированы 13 июля 1582 г.
Первая запись определяет порядок обмена и выкупа польско-литовских и русских пленных соответствующими сторонами[162]. Вторая запись была посвящена порядку выкупа из польско-литовского плена конкретных русских военачальников[163].
Особое значение имела третья запись о ненападении на спорные (т. е. контролировавшиеся Швецией, но считавшиеся в Речи Посполитой «своими») «ифляндские и новгородские города» до окончания десятилетнего перемирия, составленная в Москве в июле 1582 г.[164] Таким образом, действие Ям-Запольского договора распространялось и на шведские владения в Северной Эстонии. Нападение на эти земли со стороны Русского государства приравнивалось к нападению на территорию Речи Посполитой.
Как констатировал Б. Н. Флоря, данное соглашение «ставило Речь Посполитую по отношении к России в роль своеобразного гаранта сложившейся (и невыгодной для русских национальных интересов) системы русско-шведских отношений»[165]. Решение заключить договор с тремя дополнительными актами было принято русской стороной между 12 и 15 июля. Б. Н. Флоря полагает, «что после заявления от 12 июля царю и его советникам стало совершенно ясно, что дело идет в близком будущем к польско-шведской войне»[166].
В этих условиях Иван Грозный
Там же. Л. 151.
Там же. Л. 142–161.
Там же. Л. 176.
Там же. Л. 205 об.-218 об.
Там же. Л. 219.
Там же. Л. 244 об.-246. Русский противень договора зачитывал А. Я. Щелкалов, польско-литовский – Гарабурда (Там же. Л. 244 об.). Публикация договора существует в составе посольских книг ЛМ: Московский русский противень (КПЛМ. Ч. 2. № 97. С. 259–263) и ратифицированный в Варшаве польско-литовский противень (КПЛМ. Ч. 2. № 98. С. 263–268).
Похлебкин В. В. Внешняя политика В. В. Справочник. Вып. 2. Кн. 1. С. 401.
Русский противень // РГАДА. Ф. 79. Оп. 1.Ед. хр. 14. Л. 219 об.-225 об.; Польско-литовский противень // Там же. Л. 225 об.-232 об.
Русский противень // Там же. Л. 233–236 об.; Польско-литовский противень // Там же. Л. 237–240 об.
Русский противень (Там же. Л. 248 об.-252 об.; Ф. 389. Оп. 1. Ед. хр. 591. Л. 627–628 об.) опубликован в составе посольских книг ЛМ (КПЛМ. Ч. 2. С. 268–269). Польско-литовский противень (РГАДА. Ф. 79. Оп. 1. Ед. хр. 14. Л. 252 об.-256) не опубликован.
Флоря Б. Н. Русско-польские отношения и балтийский вопрос. С. 17.
Там же. С. 33.