Притяжение Андроникова. Коллектив авторовЧитать онлайн книгу.
со дня гибели поэта. К этой дате в «Правде» готовилось несколько статей. «Бородино» была первой среди задуманных. Над гранками и версткой мы проводили с Ираклием долгие часы. Не потому, что требовалась редактура. Просто по ходу дела Ираклий разыгрывал интереснейшие лермонтовские спектакли.
В воскресенье 22 июня статья о «Бородино» появилась в «Правде». Денек выдался отличный, солнечный. Мы с женой Ириной уезжали на дачу. Хорошее летнее название станции – Загорянка – приглашало: «Приезжайте загорать…»
Завтра газеты опубликуют речь Молотова и указ о мобилизации военнообязанных. А в первой сводке Главного командования Красной армии будет сказано, что войска противника добились незначительных успехов, заняв в 10–15 километрах от границы местечки Кальвария, Стоянув, Цехановец, и мы бросимся разыскивать на картах никому доселе не известный Стоянув. Но сегодня, 22 июня, я проглядывал в газете воскресные заметки об открытии в Киеве нового стадиона, о переводе в московском зоопарке зверей в летние вольеры и внимательно перечитал статью Андроникова. Не вкрались ли в последнюю минуту досадные опечатки. Нет, все было в порядке.
Впоследствии мы часто вспоминали с Ираклием эту статью, совпавшую с днем начала войны, последнюю его мирную статью. Отныне военная тема оказалась главной для многих писателей и журналистов, ставших на долгих четыре года военными корреспондентами. Впрочем, сам Ираклий вел отсчет своих военных статей, начиная с «Бородино». Так уж случилось, что в день, когда артиллерия загрохотала на всех фронтах, обращение к старому лермонтовскому солдату-артиллеристу и размышления Ираклия о роли артиллерии в бородинском сражении приобрели неожиданную злободневность.
В послевоенные годы наша дружба с Ираклием не прерывалась. В последний раз виделся с ним, когда он уже тяжело и безнадежно болел, лишился дара речи, и это было самое страшное. Голос Ираклия – удивительный, музыкальный его инструмент, которым он так виртуозно владел, – отказывался ему подчиняться.
Чтобы услышать Андроникова и понять, что он прошелестел, надо было приложить ухо к самым губам.
Но мне не хочется обрывать рассказ на печальной ноте. Лучше вернуться к тем временам, когда молодой, жизнерадостный, темпераментный Ираклий, восхищавший своими импровизациями неширокий круг друзей-литераторов, вышел с устными рассказами к широкой аудитории, на эстрадные площадки, в концертные залы, а потом и на телевидение. Ему предложили записаться. Спросили, что бы хотел выбрать. Ираклий выбрал «Загадку Н. Ф. И.», увлекательный, почти детективный сюжет о поисках литературоведа. Кто была женщина, которой Лермонтов посвящал свои стихи, зашифровав под инициалами Н. Ф. И.? Ираклия спросили: «Сколько вам понадобится времени для своего рассказа?» Ираклий ответил: «Час с четвертью». Редактор расхохотался: «Мы знаем, что вы шутник, Ираклий Луарсабович». В то время работники телевидения были убеждены, что слушать на телеэкране «говорящие головы», кроме речей генсека, можно десять,