Налейте бокалы, раздайте патроны!. Сергей ЗверевЧитать онлайн книгу.
и организации, открывавшие лазареты для раненых, столовые для детей и жен призванных запасных и разные другие виды общественной помощи.
Для того чтобы начать разгром противника, требовалось два условия: во-первых, как можно быстрее доставить воинский контингент к месту операций, а во-вторых – наличие во главе армии полководца, способного повести ее к победам. В Российской империи должность Верховного главнокомандующего впервые была введена с самого начала мировой войны. Двадцатого июля по указу Сената ее занял генерал от кавалерии великий князь Николай Николаевич.
Зрелище, развернувшееся на Ходынке, было поистине впечатляющим. Поле издавна использовалось как место проведения военных парадов. Ну а столь значительный день, как проводы на фронт, был обставлен еще более торжественно. Над Ходынским полем летели упругие звуки духовых оркестров. Мелодии, заставлявшие бурлить кровь в жилах, звучали одна за другой – маршевые роты шли на фронт. Следовали орудия в конных упряжках, блестели на ярком солнце золотые погоны офицеров. На трибуне присутствовал сам император-самодержец Николай Второй со свитой. Государь был в приподнятом настроении – это было видно по его горящим глазам, несмотря на то что он всеми силами старался выглядеть мрачным. Священники с кадилами, стоявшие на всем пути следования войск, звероподобными возгласами оглашали победу «христолюбивому воинству». Огромное количество восторженного населения, провожавшего защитников «веры, царя и Отечества», было непоколебимо уверено, что война завершится через какие-то пять-шесть месяцев полной победой.
– Вы знаете, что происходило на Дворцовой площади? – рассказывал господин в золотом пенсне стоящему рядом старику благообразного вида. – Я вам скажу, зрелище было еще более впечатляющим. Площадь переполнили тысячи зевак, толпы возбужденных людей, несших флаги, иконы, ожидающих появления монарха, чтобы в его присутствии выразить свои патриотические чувства. На той стороне Невы, куда царь должен был прибыть из Петергофа, тысячи людей толпились на мостах и набережных реки, распевая и выкрикивая приветствия. Реку всю сплошь покрывали яхты, пароходы, парусники. При появлении семьи прокатились волны приветственных криков: «Батюшка, батюшка, веди нас к победе!»
– А как была одета императорская чета? – поинтересовался морщинистый собеседник в очках.
– Самодержец – в парадный мундир пехотного полка, Александра Федоровна – в белое платье. Она подняла поля своей нарядной шляпы, чтобы народ мог видеть ее лицо. Четыре великие княжны шли за царем и императрицей. Царевич, еще не поправившийся после несчастного случая, остался в Петергофе. И вот, представьте себе – сжав руки друг друга, человек в военной форме и женщина в белом платье стояли на балконе и плакали вместе с народом! – возбужденно повествовал господин в пенсне. – Для тех, кто стоял тогда на коленях, царь являлся действительным самодержцем – военным, политическим и религиозным диктатором, абсолютным хозяином души и тела народного.
– Да, действительно… –