Хозяйка большого дома. Карина ДеминаЧитать онлайн книгу.
за корзиной.
Уронит.
Он держит крепко, пальцы вон стиснул до белизны. Но рука дрожала мелко, предательски…
– Не бойся, – сказал пес, оказавшись в коридоре. А кому сказал – не понятно. – Сейчас придем… к доктору, стало быть… пусть посмотрит… пусть скажет…
Что именно должен был сказать доктор, Ийлэ так и не узнала, потому что пес покачнулся вдруг, закашлялся и, прислонившись плечом к стене, медленно по этой стене съехал.
– Пусти! – Нат оттолкнул ее, не зло, но сильно, так, что Ийлэ сама ударилась о стену спиной и с шипением осела. – Райдо!
Пес мотнул головой. Он пытался встать, и пальцы скребли ковровую дорожку, оставляя на грязной дорожке полосы-следы. Спину выгибал, давился кашлем.
– Райдо, я… я сейчас… я доктора… – Нат вскочил и, обернувшись к Ийлэ, бросил: – Только попробуй что-нибудь ему сделать!
– Нат! – Райдо сумел открыть рот, но этим именем подавился, а может, не именем, но рвотой. Рвало кусками и красным месивом, от которого исходил характерный запах крови.
Пес отворачивался, вытирал губы рукавом, но сгибался в очередном приступе.
Нат же, переводя взгляд с него на Ийлэ, должно быть не доверяя ей окончательно – и правильно, она бы тоже не поверила, пятился. А потом повернулся и бегом бросился прочь.
– Щ-ш-щенок, – с трудом выговорил пес.
Он отодвинул корзину, на которую тоже попало рвоты, но отродье к грязи относилось с полнейшим равнодушием.
– С-сейчас, – Райдо отполз и сам, – пройдет.
Ложь. Не пройдет.
Ийлэ слышала, как разворачиваются спирали побегов внутри пса. Она могла бы начертить сложный рисунок их, созданный тонкими белесыми корешками, которые пронизывали мышцы Райдо, его легкие и печень и до желудка добрались, а следом за ними, тоже белесые в отсутствие солнечного света, тянулись стебли… и на них вызревали колючие шары семянок.
Скоро уже треснут. Вот-вот…
И тогда пес умрет. Он уже почти умер, захлебнулся кровью и желчью и держится на одном упрямстве и еще на живом железе, которого уже не хватает, чтобы затянуть все раны.
Ийлэ подобралась к нему. Она двигалась на четвереньках, потому что бок от удара о стену болел и плечо тоже и страшно было, пожалуй, почти так же страшно, как переступать порог его комнаты.
Пес перевернулся на спину. А Ийлэ села рядом и, заглянув в светло-серые, с темным ободком глаза, сказала:
– Я тебя ненавижу.
– А то! – Он широко оскалился, и из носа поползли кровяные дорожки. Подбородок тоже был в крови, отчего улыбка его гляделась жуткой.
– Я… – Ийлэ положила ладонь на грудь.
Тонкая ткань рубахи промокла, Ийлэ ощущала горячую кожу, и ребра, и сердце, которое еще держалось.
– Тебя…
Пес закрыл глаза.
Он не собирался ни звать на помощь, ни сопротивляться, казалось, полностью смирившись с тем, что издохнет сейчас в присвоенном доме. Тот, предавший старых хозяев, и к новым относился с полным равнодушием, наверное,