Камерные репортажи и житейские притчи. Ева МеркачёваЧитать онлайн книгу.
от души и нахохотались до колик. В тюрьме без шуток и юмора нельзя – очень скоро скиснешь, зачахнешь. Поэтому Стас и его сокамерники постоянно поддевали друг друга. Завершился праздничный вечер рубѝловом в домино. Камера в него играла только по праздникам и всегда с большим азартом и вдохновением.
Прочли, как положено по канонам, вечернюю молитву (в камере сидел бывший священник) и отошли ко сну. Стас лежал и думал, что этот день рождения не забудет никогда. А ещё он осознал, что тюрьма каждому из них подарила нечто, о чём они и мечтать не могли на воле, – время. Там у всех были дела или делишки, носились без конца по странам и городам, мелькали лица, пейзажи… Остановиться бы, отдаться мгновению, ощутить вкус жизни, но – увы… И как жалок, как беден на самом деле тот, кто, имея, казалось бы, всё, не может позволить себе этим насладиться!
Стас подошел к окну и увидел знакомого тюремного кота. Беспородный, с драным хвостом, он был тем не менее желанным гостем в каждой камере.
Стас почему-то подумал, что больше всего на свете хотел бы получить в подарок на следующий день рождения (дай Бог встретить его на воле) вот этого облезлого кота. Чтобы нагло забирался на колени в самый неподходящий момент, мурчал громко-прегромко, заглушая звонящий мобильник, сбивал с мыслей и не давал распланировать следующий день.
Кот напоминал бы не о самóй тюрьме, нет, но о простых радостях, которые в ней для Стаса открылись.
Он уже не сомневался: этот день рождения – действительно лучший в его жизни.
Свистящая бабушка
– Эй, ты чего нервничаешь? Придёт она! Обязательно придёт. Всегда приходит же! – мужчина лет тридцати подбадривал двадцатилетнего парня, напряжённо то ли вслушивающегося во что-то, то ли вглядывающегося в кусочек неба, который виден сквозь решётку на окне камеры.
– Студент, ну правда, хорош нервничать! – подхватил здоровяк. – А то я сам уже начал волноваться.
Часов в камере не было (запрет на них сохранился с советских времен). Заключённые определяли время по телевизору. Но «голубой глаз» вчера забрали из их камеры надзиратели в отместку за то, что жильцы пожаловались на отсутствие в СИЗО стоматолога. Однако, с часами или без, было понятно, что время близится к вечеру. Обычно она приходила в районе обеда.
– Знаете, сколько ей лет! И сердце у неё больное… – загробным голосом сказал парень.
– Женька, ты чего раскис и всю камеру «на слезу» подсадил? – вмешался пожилой заключённый. – Такие, как твоя бабушка, – бойцы! Просто так не сдаются. Задержалась старушка по своим делам. Может, в поликлинику заглянула, а там очередь. Знаешь, какие очереди сейчас в поликлиниках? Кошмар один!
Но тут раздался громкий протяжный свист, который произвёл на всю камеру поистине животворящее воздействие. Евгений вскочил, подбежал к окну, сокамерники подхватили его, подняли повыше. Он махал кому-то далёкому, улыбался. Это продолжалось минут десять, а может, и намного дольше. Времени, казалось, не существовало. Вся