Голоса любви на путях войны. Наталья Александровна ВеселоваЧитать онлайн книгу.
наша очень выросла и похудела во время болезни. Но это ничего. Она не хотела есть, но сейчас аппетит снова к ней возвращается. Скоро я ее буду носить гулять. Здесь уже весна, хотя она в этом году очень поздняя. Скоро будет разлив, и я не получу от тебя долго писем, хотя и так я получаю их очень редко. Последнее твое письмо было от 7 марта, я получила его 17 марта, а сегодня уже 13 апреля. Ты, любимый, пиши мне чаще, а то я уже начинаю думать, что ты на самом деле забыл меня. Но нет, я стараюсь убедить себя, что ты очень занят, и тебе не остается времени написать мне.
Мы живем пока ничего, хотя на рынке все подорожало, и от спецторга нас открепили, так что пайка мы теперь не получаем, но получаем муку. Приходится и этим быть довольными. Мы скоро переедем на другую квартиру. Нам хочется снять избу без хозяев. Здесь все очень плохие люди, просто какие-то звери, и жить с ними просто невозможно. Ты, родной, пиши мне пока по этому адресу, а потом я тебе сообщу новый.
Я получила письмо от Зины Борисовой и ответила ей. Скоро наверняка придется работать в колхозе. Я хочу, чтобы меня взяли. Очень надоело ничего не делать. Правда, я не знаю крестьянской работы, но что-нибудь смогу делать. Очень хочется в Москву.
Как твои дела?
До свиданья, мой любимый. Пиши мне. Не забывай.
Крепко целую тебя, твоя жена Тамара».
В Кинель-Черкассах продолжались проблемы – к счастью, хотя бы налеты, очевидно, прекратились, так как немцы к тому времени уже получили весьма ощутимый пинок под Москвой. Маленькая Оля переболела коклюшем и гриппом – представляю себе, каково это было в условиях зимы в деревне (жили уже не в самой Кинели, а в ближней деревеньке).
«22 апреля, Кинель-Черкассы.
Дорогой Димочка! Писем от тебя не получаю. Почему ты мне не пишешь? Дорогой! Я очень беспокоюсь, не получая писем. Олечка наша поправилась, но после нее я опять заболела и только сейчас начинаю чувствовать себя лучше. Главное, здесь совсем нечем поддержать свое здоровье. Покупать на рынке стало невозможно. Цены так возросли, что мы покупать уже не можем. Некоторые продукты дороже, чем в Москве, а остальное стоит так же, как и там. Свои вещи я уже все продала. Твое пальто серое и белые туфли я тоже продала, но все это теперь ничего не стоит. Вещи здесь теперь идут за бесценок. Пайка теперь мы не имеем. Моя дочка не имеет ни манной каши, ни золотника сахара. Деньги трачу только на молоко. Сами же мы кушаем только картошку и черный хлеб. Так что, дорогой, узнай и сделай что-нибудь в отношении нашего приезда в Москву. Там, по крайней мере, я смогу хотя бы устроиться работать. Здесь же, распродав все вещи, мы сможем прожить, самое большее, два месяца. А потом мы останемся только с нашими аттестатами, на которые не проживешь и несколько дней. Кроме всего, нужно платить за квартиру и покупать дрова, так как здесь все готовят в печке, а керосина нет. Что хочешь, то и делай, но нам необходимо вернуться в Москву, жить здесь невозможно. Кроме того, Варвара Павловна (тетка Димитрия – Н.В.) пишет, что ты можешь приехать, но не хочешь. Я не понимаю, мой милый, почему ты мне не пишешь, может быть, сердишься?