Ф. А. Абрамов. Сборник. Федор АбрамовЧитать онлайн книгу.
он рассуждать спокойно. – Петьке из старых мамкиных сапог сделаю, Гришке Лизкины перетяну, – это мы можем. А вот что Лизке? Из чего бы Лизке сапожонки смастерить, – хоть убей, не придумаю… Ну а Федюшка да Танька – о тех забота мала, на печи перезимуют. Жалко Федюшку, да что поделаешь? А мне придется папкины донашивать…»
Горячий комок подступил к горлу Мишки. Он тряхнул головой и огромным напряжением воли заставил себя не думать об отце.
Вскоре мысли его целиком сосредоточились на лесозаготовках. Удастся ли ему попасть на курсы трактористов, которые открываются в этом году в леспромхозе? Неужели опять к годам придираться будут? Прямо-таки беда с этими годами. Ни на войну, ни на подходящую работу. Ну да черта с два! Раз у него талант по машинной части – не удержишь. Только бы у трактора оказаться, а уж на трактор он залезет, будьте спокойны! Да это еще не все. То ли еще сделает! Ночей спать не будет, а лес на избу заготовит. Иначе какой он хозяин! Мамка теперь уже глаз с прогнивших углов не сводит. Погоди маленько. Не сразу Москва строилась. Сперва лес, а потом уж стены.
У Мишки дух захватывало, когда он рисовал себе будущую новую избу. Обязательно в лапу, как у Феди Кротика и Варвары. И чтобы с этим чердачком наверху, или как его – мизинчиком зовут… Уж он постарается! Сам плотничьему делу выучится, а сделает так, что комар носу не подточит. А прохожие-то будут дивиться, спрашивать: «Чей это такой дом?» – «Михаила Ивановича», – скажут земляки. «Это какого Михаила Ивановича?» – «Старшего сына Ивана Пряслина, что на войне погиб». – «Да… – призадумаются люди. – Ивана Пряслина сами знавали, а чтобы у него сын такой – не слыхали». – «И не мудрено, – скажут земляки. – Нашему Михаилу Ивановичу всего пятнадцать лет…»
Размечтавшийся Мишка едва не сунулся носом в землю. Лошади внезапно остановились.
– Но, черт, балуй…
Лошади рванулись и опять остановились.
Что еще там такое? Он слез с сиденья, распрямил занемевшую спину, потом, обойдя платформу, нагнулся над режущим аппаратом. Ну, конечно, в зубья земли набилось.
Он терпеливо очистил руками зубья, окинул взглядом поле. Кошеница, кошеница… Ничего себе, гектара два после обеда сдул…
В воздухе парило. Мокрая рубаха льнула к телу. Над головой вились стрижи.
– А ведь, чего доброго, дождь будет, – сказал Мишка, вглядываясь в небо.
Ох уж это бабье! Работай тут с ними. Обещали сразу после обеда, а теперь часов семь, – прикинул он время по тени. – Сидят где-нибудь, чешут языками.
Он поднял с поля горсть кошеницы, помял в руке. Дождь будет – вишь, и солома отмякла. Затем, скрутив вехоть, протер им мокрые спины запарившихся лошадей, поправил шлеи, пощупал под хомутами.
– Ну что, милые, уморились? – Мишка потрепал по мягким губам тяжело дышавших лошадей. – Ничего, часика через два травку щипать будем. Травка вкусная, зеленая.
«А может, не косить больше? – подумал он, опять поглядывая на небо. – Дождь зарядит – один черт пропадать».
В это время сбоку