«Москва, Москва! …Люблю тебя как сын…». Михаил ЛермонтовЧитать онлайн книгу.

      Зачем я не птица, не ворон степной,

      Пролетевший сейчас надо мной?

      Зачем не могу в небесах я парить

      И одну лишь свободу любить?

      На запад, на запад помчался бы я,

      Где цветут моих предков поля[6],

      Где в замке пустом, на туманных горах,

      Их забвенный покоится прах.

      На древней стене их наследственный щит

      И заржавленный меч их висит.

      Я стал бы летать над мечом и щитом

      И смахнул бы я пыль с них крылом;

      И арфы шотландской струну бы задел,

      И по сводам бы звук полетел;

      Внимаем одним, и одним пробуждён,

      Как раздался, так смолкнул бы он.

      Но тщетны мечты, бесполезны мольбы

      Против строгих законов судьбы.

      Меж мной и холмами отчизны моей

      Расстилаются волны морей.

      Последний потомок отважных бойцов

      Увядает средь чуждых снегов;

      Я здесь был рождён, но нездешний душой…

      О! Зачем я не ворон степной?..

      Чисто вечернее небо,

      Ясны далёкие звёзды,

      Ясны, как счастье ребёнка;

      О! для чего мне нельзя и подумать:

      Звёзды, вы ясны, как счастье моё!

      Чем ты несчастлив? –

      Скажут мне люди.

      Тем я несчастлив,

      Добрые люди, что звёзды и небо –

      Звёзды и небо! – а я человек!..

      Люди друг к другу

      Зависть питают;

      Я же, напротив,

      Только завидую звёздам прекрасным,

      Только их место занять бы хотел.

      По небу полуночи ангел летел

      И тихую песню он пел;

      И месяц, и звёзды, и тучи толпой

      Внимали той песне святой.

      Он пел о блаженстве безгрешных духов

      Под кущами[7] райских садов;

      О Боге великом он пел, и хвала

      Его непритворна была.

      Он душу младую в объятиях нёс

      Для мира печали и слёз,

      И звук его песни в душе молодой

      Остался – без слов, но живой.

      И долго на свете томилась она,

      Желанием чудным полна;

      И звуков небес заменить не могли

      Ей скучные песни земли.

      Вверху одна

      Горит звезда;

      Мой взор она

      Манит всегда;

      Мои мечты

      Она влечёт

      И с высоты

      Меня зовёт!

      Таков же был

      Тот нежный взор,

      Что я любил

      Судьбе в укор.

      Мук никогда

      Он зреть не мог,

      Как та звезда,

      Он был далёк.

      Усталых вежд[8]

      Я