Правило муравчика. Александр АрхангельскийЧитать онлайн книгу.
Мурчавес. Ты запомни. Не твое собачье дело, как мне поступать. Так? Уходи подобру-поздорову, а то я тебе секир-башка устрою!
«Ладно, – подумал Мурчавес, оскорбленный словами Жреца и особенно сравнением с собакой, – тогда мы пойдем к котославным».
И ответил как можно язвительней:
– Крылышко-то верните. Пригодится.
От котометан до котославных путь неблизок. Первые предпочитают скалы, а вторые обустроились на взгорье, где шумят корабельные сосны; отсюда открывается чудесный вид, и это место называется Котриархия. Почва здесь сухая, каменистая, даже гигантские корни пробурить ее не в состоянии, и стелятся поверх земли. Кое-где они переплетаются, выгибаясь кошачьими спинами и образуя дырявые норки. В этих норках служат красивую службу. Маститые котриархийные коты встают друг против друга, вращают хвостами и громко, утробно рычат. Остальные им подрыкивают. По окончании котриархийной службы кошечки трудной судьбы оставляют благодарственные подношения. Кто свежепойманную мышку, чтобы любимый кот-батюшка скушал. Кто вкусную голову рыбы. А кто и кусочек мясца, обмененный у местных хищников на каракатиц.
Возле входа в узловатый храм лежал огромный черный кот с отсутствующим взглядом. Он умиленно смотрел в пустоту и как будто бы не видел собеседника. Хотя на самом деле – очень даже видел.
– Приветствую тебя, – сказал Мурчавес.
– Здравствуй, брат, – певуче ответствовал кот; голос у него был тонкий, а манера выражаться – сладкая. – Ты, брат, к кому?
– Я хочу поговорить с его Котейшеством.
– Их Котейшество почивают, – с равнодушной нежностью ответил секретарь.
– А когда они проснутся?
– Будут с молитвой вкушать.
– А когда отвкушают… отвкушивают… поедят?
– Настанет время вечерней молитвы.
– И когда я с ним смогу поговорить?
– А никогда, – ответил секретарь. – Их Котейшество не для того, чтоб с ними разговаривать.
– А для чего же они?
– Шоб быть, – разъяснил секретарь с каким-то странным нездешним акцентом.
Ошарашенный таким неласковым приемом, Мурчавес развернулся и побрел к котоликам. Сил у него оставалось все меньше, он с утра таскал тяжеленную рукопись, ему хотелось подремать в теньке, а главное, перекусить… Но отступать было нельзя. Если у котоликов сорвется, значит, план его жизни погиб.
Дорога извивалась горным серпантином, огибала скалу и спускалась в песчаные дюны. В дюнах было очень красиво! Далеко, до горизонта – волнистая равнина, то золотистая, то белая. И пресная вода поблизости, в лесном зеленом озере. А ведь кошкам можно иногда не есть, но пить им нужно постоянно! В одной из дюн Котолики прорыли лаз, укрепили корнями песчаные стены; получился прохладный подземный собор. Сумрачный, строгий, суровый. Служили здесь иначе, чем в Котриархии. Медлительные тощие коты ложились мордами к приходу и заунывно мурлыкали; всех собравшихся клонило в сон, и это состояние считалось благодатным.
Первосвященник,