Коммунизм. Олег ЛукошинЧитать онлайн книгу.
голос. Вполне дружелюбный.
Говорю!
– Здравствуйте, насчёт эмиграции хотел узнать. Ну, типа, как и сколько стоит.
– Очень хорошо. Вам надо подъехать к нам в офис…
– Подъехать?
– Да, мы по телефону информации не даём.
– А вы вообще что за контора? То есть, именно вы отправку совершаете, или ещё кто-то над вами?
– Мы – посредническая фирма, – после лёгкой паузы объяснила девушка. – На коммерческих условиях даём адрес эмиграционного центра. Вы туда едете и обсуждаете условия эмиграции.
– А если я его без вас узнаю?
– Не узнаете. А если узнаете, то без нашего направления вас туда всё равно не пустят.
Ну правильно! Где я живу? В продажной России!
– И сколько стоят ваши услуги?
– Расценки сообщаем на месте.
Ой ты блин!..
– Вас ещё интересует наша помощь?
Мать с полюбовником продолжали выдавать за дверью горячие философские сентенции.
– Ладно, ладно, – сдался я, – говорите адрес.
Контора располагалась где-то в районе Павелецкого вокзала. Не так далеко, но дело не в этом. Что если они передадут меня сейчас другой посреднической конторе, а та третьей и так до бесконечности? Я ничему не удивлюсь, от этих изуверов-капиталюг можно ожидать чего угодно.
Захватил ствол. А то мало ли. Сейчас, в кобуре, удобнее. Болтается на боку и успокаивает. Кобуру на рынке взял, там их полно оказалось.
– Ты куда? – недоумевающе взирала на меня мать, пока я торопливо одевался в прихожей.
– Он прогуляться, – поглаживая по плечу, вроде как успокаивал её Эдя. – Пусть, пусть. Это полезно.
– Я и так тебя неделями не вижу, – попыталась всплакнуть матуха, в мгновение ока войдя в роль борющейся за семейное счастье и будущее сына-оболтуса женщины. – Где тебя искать если что? Потеплее одевайся, там холодно.
Посредническая фирма располагалась в полуподвальном помещении обыкновенного жилого дома, вход с торца. От одного вида замызганной двери, к которой вели кривые и грязные ступеньки, эмигрировать уже не тянуло. Не то чтобы сама по себе эмиграция окрасилась в унылые цвета, просто в глубине моментально возникло ощущение, что вся эта эмиграция – дешёвая лажа и лоховской развод. Неужели серьёзный научный центр, занимающийся искривлением пространства, мог иметь таких убогих партнёров?
Однако я спустился. Коридор, открывшийся за входной металлической дверью, почти сразу упёрся в не менее замызганную, что и снаружи, кожаную дверь без опознавательных знаков. За ней появилась деваха секретарского формата – с ней я разговаривал по телефону, не с ней? – и почти обрадовано принялась знакомить меня с условиями предоставления информации. Кроме меня из посетителей в конторе не было никого. Условия, собственно говоря, уложились в три слова:
– Десять тысяч рублей.
– Ничего себе, – буркнул