Мы держим небо. Правда о русских богатырях. Лев ПрозоровЧитать онлайн книгу.
веков индивидуальное творчество не создало ничего равного Илиаде или Калевале».
Насколько хорошо Алексей Максимович знал то, что писал, видно из того, что к «народному творчеству» он отнес Прометея, возвеличенного интеллигентом Эсхилом (в народной мифологии эллинов этот персонаж – мелкий вороватый прохиндей и пакостник, огонь же людям дает бог-кузнец Гефест), индивидуальное творение Гомера – «Илиаду» и «Калевалу», авторскую поэму, на основе карельских рун созданную Ленроттом. Остается удивляться, отчего к народному творчеству не отнесены «Витязь в тигровой шкуре» Шота Руставели, которого наизусть знали многие грузинские крестьяне, или, скажем, «Божественная комедия» Данте. А насколько он действительно знал и уважал русский народ – видно из того, что он умудрился поставить в один ряд со Святогором, Ильей Муромцем и Микулой Селяниновичем… Сатану!
И вот этот-то человек стал законодателем в новом, «пролетарском», литературоведении.
Не может не поражать гражданское и исследовательское мужество тех ученых, что в страшных условиях «сплошного мышления всего народа» отстаивали научную истину: былина «отнюдь не является продуктом творчества крестьянского класса. Последний является лишь наследником других социальных групп. На долю крестьянства едва ли придется сложение хотя бы одного былинного сюжета… Наиболее существенным фактом этой крестьянской переработки является превращение важнейшего былинного героя Ильи Муромца в крестьянского сына из города Мурома села Карачарова вместо прежнего Муравленина». Б.М. Соколов, писавший эти строки в 1929 году, полагал, что причиной такому превращению послужил уже знакомый нам казак Илья Иванович Коровин из-под Мурома.
Но годы, когда подобные вещи можно было говорить и писать безнаказанно, стремительно катились к концу. Последним, кто критиковал историческую школу с научных позиций, был саратовец А.Ф. Скафтымов.
Потом с ее представителями начали «говорить по-другому».
Я согласен, читатель, с теми, кто считает, что Сталин, который в те годы прибирал к рукам власть в молодой Советской державе, был гением. Но даже для гения задача, которую он поставил перед собой, была неразрешима – как неразрешима была бы для него и любого другого задача вечного двигателя. Сталин пытался построить империю, Русское государство, на основе изначально антинациональной и антигосударственной идеи Маркса и Энгельса. Задача потребовала от него обращения к корням, к истокам русской культуры – и вождь обратился к ним. Но идеология не оставляла места для идей аристократии и требовала оставить имя творца только за «народом». И Сталин взялся за решение этой неразрешимой задачи со всей силой и неутомимым упорством, отличавшими этого человека.
«Дискуссия по вопросам эпоса», развернувшаяся с подачи вождя в советской прессе в середине тридцатых, на долгие десятилетия заморозила любые исследования происхождения былин. Было решено считать их «народным творчеством» – и точка. «Теория» – а на деле