Мать королей. Юзеф Игнаций КрашевскийЧитать онлайн книгу.
это ему говорили женщины и воспитательница, и очень её расхваливали.
Лицо короля радовалось.
– А что Збышек? – спросил он с интересом.
– Милостивый пане, что думает наш ксендз, это только один Бог знает. Никогда он никому не скажет, что в нём, а разгадать его не сумеет мудрейший.
Ягайлло снова чуть насупился, но тут же новым рассказом об аудиенции, о виленском дворе, о Витовте, о любимой Литве развеселил его Хинча. Ради этой своей Литвы король на мгновение готов был даже забыть о Соньке; в глазах его сделалось влажно, когда слушал о ней, грудь его двигалась живей, он смотрел вдаль, словно хотел разглядеть её сквозь стены и горы.
– Там леса пахнут иначе, – сказал он Хинче, – не правда ли?
Придворный это охотно подтвердил.
Король держал его так при себе до полуночи, расспрашивая, наконец отпустил. Ему не терпелось увидеть Збышка, и, хотя охота ещё не закончилась, он велел поворачивать в Краков. По дороге Хинча постоянно был в работе, даже другие ему завидовали. Неудовлетворённый тем, что слышал, король велел повторять ему одно и то же.
– Говори, какие глаза? – и смеялся. – А рост? А волосы?
Дзиалоша постоянно пел одну и ту же песенку, а старик её слушал, будто была для него новой. Зная его, Хинча уже видел, что теперь, когда его голова была полна княжны, никто на свете этому браку помешать не сможет.
Послушный до избыка в других делах, когда шла речь о женщине, Ягайлло умел быть упрямым. Так брак со старой Грановской, больной женщиной, вдовой нескольких мужей, уже не красивой, против которого были все, несмотря на всех и вопреки духовенству, состоялся; это по тому, что она смогла понравится ему кокетством.
Тут красота и молодость, которым он сопротивляться не мог, привлекали старца. Прежде чем Хинча приехал в Краков, он был уверен в своём.
Король только въезжал в ворота, когда придворный уже бежал в приход святого Флориана, зовя Збигнева в замок.
Нетерпеливый Ягайлло ждал, не снимая дорожного кожуха, однако он не выдал себя и дал сперва рассказать прелату о посольстве.
– Вы видели Соньку? – спросил он, немного задержавшись.
– Не раз, милостивый король, – холодно отозвался Олесницкий. – Она слишком молода и, возможно, слишком красива…
Ягайлло фыркнул.
– Вы ксендз! – сказал он.
– Да, – грубо ответил Олесницкий, – но и светские люди это признают, что сильная красота скорее портит женщину, чем делает её лучше. Она делает её гордой, часто легкомысленной и любящей фимиам.
Казалось, эту моральную науку король не хочет слышать.
– Что вы говорили, когда я женился на Грановской? – воскликнул он. – Что старая и некрасивая! Теперь, когда хочу взять Соньку, вы говорите, что молодая и красивая. И то плохо, и это плохо. Как же вам угодить?
– Это можно было бы сделать, если бы вы о браке вовсе не думали, – сказал Олесницкий. – Он не нужен…
– Вам! – резко прервал король. – А я не для вас женюсь!
Прерванный на короткое время разговор Ягайлло начал заново.
– Её хвалят, что она добрая и мягкая.
– Об