Мать королей. Юзеф Игнаций КрашевскийЧитать онлайн книгу.
ей было то, что Сонька одним словечком ломала его волю, улыбнувшись ему, поглядев на него горячими глазами. Порой он ей одной давал возобладать над собой…
Девушка хорошо знала, что много могла у того, у которого никто ничего не мог, потому что само противоречие вызывало в нём железное сопротивление. Она иногда нагло пользовалась этим наперекор княгине, но только в маленьких случаях. Витовт понимал эту игру и гневную жену высмеивал.
Неприязнь двух женщин росла, а Сонька в повседневной жизни должна была подчиняться злобной Юлианне.
Сонька входила с девушками в замок и хотела вернуться в свои комнаты, когда дорогу ей заступил Михно, Витовтов слуга, показал на дверь и сказал с поклоном:
– Князь и господин велел просить вас к себе! Я уже по всему замку вас искал.
– Он уже ужинал? Княгиня у него? – спросила она.
– Нет, – отвечал слуга, – он как раз сидит за столом, один ест, даже писарей не приказал позвать. Кроме челяди нет никого.
Сонька, дав знак Фемке и девушкам, одна смело вошла в столовую залу.
Это была большая комната, в которой и князь ел, когда был один, и множество гостей иногда принимал. По-старинке, над её стенами сводов не было, но огромные балки, просто вырезанные и разрисованный, покрывали её потолок.
Одну стену, по немецкому обычаю, занимали высоко поднимающиеся полки, на которых были расставлены напоказ красивые миски, жбаны и разные сосуды.
Несколько больших и маленьких тяжёлых столов, с застеленными лавками, вдоль перерезали комнату. Узкие окна, со стёклами, оправленными в свинец, скупо бросали свет. У одного из них Витовт ужинал в одиночестве.
Не превосходил он ростом плечистых и рослых рыцарей своего века, посредственный, но сильно сложенный, с хорошей фигурой, закалённый деятельной жизнью, он имел что-то в фигуре и лице, что делало его большим даже среди гигантов.
Продолговатое лицо всех литовских князей у него не было красивым, но значительным и отмеченным силой. На нём светилась гордость человека, который терпел много поражений, но всегда побеждал. Тёмные глаза смотрели быстро, категорично, умно, лоб над ними был полным, высоким, ясным, губы имели выражение вождя и пана.
Ни возраст, ни бои, ни заточения, ни неволя не оставили на нём угнетающих следов, не отняли у него силы, которую вынес из колыбели.
Теперь это был уже человек, который оставил за собой молодость, но старым не чувствовал себя, не казался.
Одетый в тёмный подпоясанный кафтан, по-домашнему, без всяких украшений, с длинными волосами, разбросанными по плечам, сидел он, держа в руке кусок жареного мяса и нож. Он нёс ко рту эту еду, когда на пороге показалась Сонька.
Он быстро на неё взглянул.
– Сонька! – воскликнул он. – Я приказал искать тебя по замку; в каких каморках ты скрываешься, непоседа? Я думал, что какой-нибудь влюблённый боярин понёс тебя уже на лошади, но я бы сам отправился за ним в погоню, может. Кто знает? Благословил бы я на дорогу?
– В самом деле? – отпарировала девушка смело. – Я для вас так мало