Флот решает всё. Борис БатыршинЧитать онлайн книгу.
гимназисты, и это был ужасный позор в глазах одноклассников и знакомых.
«Каких ещё знакомых? – оборвал себя Матвей. – Всё равно из Москвы придётся уезжать. Нет, не уезжать – бежать, скрываться!..» Аристарх как то сказал, что в случае «провала» одного члена организации, остальным придётся пуститься в бега. А ведь сегодняшнее печальное происшествие – это и есть провал, не так ли? Значит, самое время просить совета у старшего товарища.
В Чебышах его ждал новый удар: Аристарх уже два дня не появлялся на квартире. Настроения студента-технолога ни для кого здесь не были секретом; считалось, что если такой человек исчезает – то у него есть на то причины. На Матвея с его расспросами поглядывали с подозрением: «А ты, мил-человек, почему и зачем интересуешься? – читалось на лицах местных квартирантов. – Может, сейчас побежишь доносить?»
Матвея это не удивило: Аристарх не зря постоянно твердил о необходимости конспирации. Но вот что делать дальше, гимназист решительно не представлял. Пока же он попросту механически переставлял ноги по мостовой Большой Бронной, и на душе у него было так же сумрачно и беспросветно, как в осеннем московском небе. В мелочных лавочках уже зажигали керосиновые лампы, и на мокрый булыжник ложились жиденькие жёлтые блики.
– Матвей! Вот ты где! А я уж пол-Москвы обегал! Колька Вяхирев бежал навстречу. Пальто нараспашку, смятая фуражка зажата в кулаке, на физиономии сложная гамма тревоги и радости. – Ты… это… домой не ходи, не надо! У меня переночуешь, я родителей предупредил.
Пять минут назад Матвей и сам решил, что нипочём не вернётся домой. Но теперь Колькины слова задели его за живое. Он собрался было протестовать, но Вяхирев не дал и рта раскрыть:
– Я, как узнал, что ты засыпался – так сразу на ваш двор. Ну, думаю, Фаддей Лукич всё из сарайчика на помойку снесёт. А поди ж ты, ничего не тронуто! Раз так – надо спасать лабораторию! Дождался, когда все со двора уйдут, и стал таскать за поленницу…
– Погоди, горячка… – Матвей ухватил Кольку за пуговицу. Почему мне домой нельзя?
– А я разве не сказал? – удивился приятель. – Вся улица говорит: как ты убёг, Фаддей Лукич уж так расшумелся – и прибить сулил, и жандармам отдать, чтобы тебя в Сибирь отправили. Уж и матушка твоя в ногах у него валялась, уговаривала – ни в какую! В околоток пошёл, ежели вернёшься, беда будет!
Матвей ссутулился и ещё глубже втянул голову в плечи. Некоторое время ребята шли молча. На углу Большой Бронной и Сытинского ветер трепал отклеившийся угол листка на массивной тумбе. «Горя от ума» Театра Корша, плакатик: «Бальный, музыкальный и увеселительный вечеръ въ пользу оркестра капельмейстера г-на Страуса съ великолѣпною иллюминаціею и блистательнымъ фейерверкомъ».
А это что?
Матвей замер. Он уже видел это объявление в «Ниве»: «Московское купеческое товарищество… проведеніе лекціи… іеромонахъ… атаманъ… запись желающихъ отправиться въ Абиссинію…»
Лекция как раз сегодня,