Моя Франция. Обратится ли сказка в кошмар?. Иван КарасёвЧитать онлайн книгу.
Вот и ждали беспечные парижане окончания ужина на улице.
Но, бывает, французский чиновник обнаруживает редкостное понимание простых человеческих проблем. В самом начале девяносто четвёртого года мне пришлось на себе ощутить излишнюю бдительность наших пограничников. Я уже ездил во Францию без всякой визы, ибо имел паспорт этой прекрасной страны. Но стражу границы вынь да положь французскую визу. А откуда я её возьму? Визу дают иностранцам для въезда, я же для французов уже таковым не являлся.
Но питерском консульстве Франции быстро нашли выход из ситуации, они таким «несчастным» как я в нарушение привычных правил стали ставить визы в наши российские паспорта. Это было просто супер, что называется, дёшево и сердито! Хоть подтянули с тех пор наших чиновников, но представить себе что-то подобное в нашем парижском консульстве не могу. Однако и французы уже давно не могут себе позволить такое. Времена меняются.
Это не военное положение. Нет, обычные парижские будни. Военный патруль около Монмартра (терактов в «Батаклане» и в брюссельском аэропорту ещё не было, патрули уже ходили, но оказывали только моральное воздействие). У крайнего слева на плече висит автомат «FAMAS»
Нефранцузы и дороги
Живя во Франции, мне приходилось слышать рассуждения о том, что, мол, мы здесь идём к мультиконфессиональному и мультирасовому обществу, и в этом, якобы, ничего страшного нет, посмотрите на Америку, к примеру.
Есть страшное. Потому что это только самоуспокоение, попытка закрыть глаза и ничего не делать, не расчищать авгиевы конюшни политической и социальной жизни, а ждать, авось оно само как-нибудь образуется. Что-то образуется, бесспорно, только что, вот в чём вопрос! Даже в Америке до сих пор масса проблем на расовой почве, и не похоже, что они успешно разрешаются, скорее наоборот, а ведь там, в стране эмиграции, смешанная нация формировалась, как минимум, пару столетий, а не 50 лет.
Да чего там говорить, чтобы решать подобные вопросы нужно хотя бы знать её масштабы, а во Франции никто не считал, например, сколько в стране живёт негров. Статистика по расовому признаку запрещена. Известно только количество родившихся за пределами страны и их прямых потомков. Всё это для того, чтобы не поощрять расизм. Сколько арабов, турок, пакистанцев тоже никто не знает, существуют только оценки. Французов, возможно, ввела в заблуждение их собственная история. Даже в 80-ые годы ХХ века считалось, что в крови каждого третьего гражданина Пятой Республики (а понятия гражданство и национальность во Франции тождественны) течёт кровь иммигрантов. На тот момент это была, по большей части, кровь переселенцев из Испании, Италии, массово оседавших в относительно зажиточной соседней стране с середины 19-го века. Потом к ним прибавились выходцы из Польши, Португалии, беженцы из Советской России, волна перемещённых лиц после Второй Мировой войны. Все эти люди довольно быстро адаптировались в новых условиях,