Пламенная пляска. Диана ЧайковскаяЧитать онлайн книгу.
«сокровище» никто даже смотреть не станет.
– Баро? – Рада вынула изо рта трубку и недобро прищурилась. – Ты окончательно решил?
– Да, – сказал Зурал. – Обязательно ли для этого справлять свадьбу?
– Мы должны принять девочку в семью, – хмуро отозвалась цыганка. – Точнее, ты должен. Если всё ещё хочешь.
– Как будто у меня есть выбор, – фыркнул Зурал.
Рада ничего не ответила – молча продолжила курить трубку и хмуриться. В шатре пахнуло мятой и ладаном. Старая шувани никому не раскрывала своих секретов, но Зурал точно знал: она добавляла к табаку другие травы. Иной раз зайдёшь к сестре и задохнёшься от горькой полыни, а Рада усмехнётся, показав до жути жёлтые зубы.
А до Чарген и её доли Зуралу дела не было. Он и так освободил невольницу, выкупил, заплатив золотом, даже не стал торговаться. Как говорила сестра, с Судьбой не торгуются, ибо её лишней монетой не подкупишь, к сожалению. Зурал возьмёт безродную бесприданницу в законные жёны, не потребует ничего, кроме покорности, и только. Разве это лихая доля? Для девки главное – работать, как остальные цыганки, спорить на торгах до хрипоты и слушаться мужниного слова. А ведь могло быть намного хуже. Зурал сам видел, как гаджо обходились с невольницами, особенно цыганского рода, так что пусть эта Чарген скажет ему спасибо.
3.
Для Чарген сделали отдельный шатёр. Цыганки дали ей пару платьев, пышные юбки с латками в разных местах и украшения. Кто принёс ленты, кто – обереги. В стороне лежали гвозди от лошадиной подковы, красное пёрышко, соляные камни, ежовая лапка и золотистая монета. Последняя – на свадьбу, чтобы откупиться от нечисти и сделать брак крепким.
Чарген не была уверена, хочет ли она того. Барон Зурал годился ей в отцы, если не в деды, но он всё же выкупил её из неволи, заплатил, не торгуясь, золотом, а теперь вот, велел дать ей отдельный шатёр, платья, украшения. Из невольницы Чарген превратилась в цыганскую невесту. Можно ли было желать лучшей доли? Она сомневалась.
Тяжело вздохнув, Чарген выскользнула из шатра. В таборе на неё недобро косились. Ещё бы: куда ни глянь – полно красивых и статных цыганок разных возрастов, а барон взял и выбрал чужачку–невольницу, к тому же безродную и бесприданную. Захотел показаться благодетелем и сделать доброе дело? Так зачем тогда жениться самому – отдал бы её кому другому, хотя бы вот этому… Чарген взглянула на юношу, который лихо гарцевал на смольном жеребце и хвастался, что увёл красавца у самого графа. Конечно, ему не верили.
– Ай да Мирча, ай да подлец, – усмехались цыгане. – Совсем заврался, чаворо. Что только отец скажет, м?
– Собака врёт, а я правду говорю, – он тряхнул чёрными кудрями. – Ну стал бы я врать, ромалэ? Как перемахнул через забор, как взял самого прекрасного коня, а всех собак перебил, не успели и вскрикнуть.
Чарген слушала его, раскрыв рот, и поневоле любовалась. Болотные, сверкающие, как у самого Лешего, глаза заворожили её. До жути захотелось прижаться к цыгану, обнять, поцеловать и сказать, что он только