Рябиновая невеста. Ляна ЗелинскаяЧитать онлайн книгу.
ей.
Интересно, как монах отнесётся к тому, что его выходила вёльва?
Олинн прыснула со смеху, помешивая похлёбку в котелке, и, посмотрев через плечо, произнесла, обращаясь к своему больному:
− Ну ты уж прости, что спасает тебя не твой бог, а ведьминские травы и мази. Но может, они прочистят тебе ум, и, вернувшись к своим братьям, ты расскажешь им, что не надо сжигать наши священные места и убивать наших знахарей. И королю своему скажешь, чтобы не шёл за Великие болота, а то сгинет.
Торвальд заглянул в избушку – принёс ещё дров для очага и спросил, кивнув на монаха:
− Жив ещё?
− А ты ждёшь не дождёшься, что он умрёт? – усмехнулась Олинн. – Из моих рук ещё никто не уходил в Тёмный Чертог, думаю, и для него час ещё не настал.
− Зря ты не слушаешь меня, пичужка! Ох и зря! – Торвальд задумчиво погладил усы и сделал шаг назад, так, чтобы стоять за порогом ведьминской избушки. – Не нравится мне этот монах. Не похож он как-то… на божьего человека.
− Чем же не похож?
− Торквес у него на шее, видишь?
Олинн тоже обратила внимание. Грубо сделанный обруч, из тёмного металла, из того же, что и солнце. Витая основа, словно два сплетённых между собой болотных ужа, заканчивалась сцепленными медвежьими лапами. Торквесс этот снять можно было только в кузнице, и он больше напоминал ошейник, чем украшение.
− Может, это тоже наказание такое? – спросила Олинн, снимая похлёбку с огня. – Ну, знаешь, вроде как за старую жизнь? Помнишь того монаха, который огромный ключ на шее носил? Ну, вот и это что-то вроде. Я вот ещё подумала, может, он в рабстве был? Видишь, следы от кандалов? Наверное, он бежал, а в божьего человека переоделся при случае.
− Может, и так… А может, его подослали сюда… разведать что тут, да как. Да узнать обходные пути вокруг болот. Ладно, пичужка, как очнётся твой монах, так отвезём его в замок – пусть расскажет, как сюда попал.
Вечером Олинн зажгла свечи в осколках глиняных плошек и, осторожно присев рядом с монахом, потрогала его лоб. Он всё ещё был горячим, и губы мужчины потрескались от жара. Пил он мало, за всё время она смогла едва ли треть кружки в него влить. Она принесла деревянную ложку и, набрав немного отвара, поднесла к его губам, произнеся, почему-то шёпотом:
− Пей. Ну же, выпей немного. Или высохнешь, как берёзовый лист по осени. Давай же, ну! Что же ты какой упрямый!
Губы чуть приоткрылись, и ей удалось влить, наверное, половину ложки.
− Ну вот. Теперь ещё одну, − Олин снова зачерпнула отвар.
− Илли… Ли… Лия… Илли…
Монах зашептал тревожно и заметался на подушке, мотая головой из стороны в сторону, а потом вдруг схватил Олинн за запястье, да так крепко, что чашка с отваром вылетела у неё из рук и покатилась по каменному полу.
− Да что же ты делаешь! – воскликнула Олинн, отчаянно пытаясь выдернуть руку из цепкого захвата.
− Ллли… Лия… Иллия…
Монах приподнял голову, словно пытался что-то ей сказать, но тут же упал на травяную подушку