Империя террора. От «Красной армии» до «Исламского государства». Леонид МлечинЧитать онлайн книгу.
она узнала имена. Мужчин звали Чин, Теко и Куджио. Девушек – Гелина, Фахидза, Иоланда и Зоя. Это были настоящие африканские имена, достойные революционеров. От данных им при рождении имен, достойных только рабов, они отказались.
Они давали ей есть, поили чаем, водили в ванную комнату. Они утверждали, что кормили ее тем же, что ели сами. Завтрак состоял из чая и двух кусочков хлеба. На обед было нечто тяжелое. Глаза ей не развязывали, а по вкусу она не могла определить, что у нее в тарелке. Там явно был рис, но что еще? Скорее всего, бобы. Такие бобы она никогда не ела. Когда она в этом призналась, ее назвали «капиталистической сукой», поскольку она даже и не предполагала, что этими бобами бедные американцы вынуждены питаться каждый день.
В первый раз ее покормили через восемнадцать часов после похищения. Она не успела доесть, как тарелка выпала у нее из рук, и остатки еды высыпались на ее одежду. Потом ее кормили рисом с бананами или рисом с небольшими кусочками рыбы и поили мятным чаем, который она возненавидела еще больше, чем эту еду.
На третий день Чин обратился к ней по имени и устроил формальный допрос по всем правилам. Не хватало только лампы, светящей в глаза. Она задавал вопросы о ее школьной жизни, друзьях, семье, о ее родителях, о том, сколько денег у ее отца, какими акциями она владеет, и какое еще имущество принадлежит ее семье. Он спрашивал об их доме, о привычках, о том, что они едят, с кем встречаются и так далее.
Она соврала только в одном: сказала, что ее сестры живут вместе с родителями. Она не хотела, чтобы и их попытались похитить.
На следующее утро, проснувшись, она обнаружила, что повязки свалились с ее рук. Чин махнул рукой и разрешил больше ее не связывать.
Чин продолжил допрос. Спросив, владеет ли ее мать акциями, он поставил ее в тупик. Она никогда не задумывалась над тем, есть ли у матери какая-то личная собственность.
– «Уолл-стрит джорнэл» она читает? – спросил Чин.
– Да, но…
– Тогда у нее есть акции, – уверенно заключил он.
Она не знала и о том, какими акциями владеет ее отец, и опять услышала, что она «капиталистическая сука». Она не знала, каков ежегодный доход ее отца.
Зачем ее отец ездил в Вашингтон? С кем он имеет дело – с президентом, ЦРУ, государственным департаментом?
Она знала только одну причину, заставляющую его регулярно наведываться в Вашингтон: корпорация Херста создала фонд, который платил за поездку двух школьников из каждого штата в столицу и возможность ознакомиться с тем, как функционирует государственная машина.
Чин рассмеялся ей в лицо. Неужели она будет делать вид, что ее отец не состоит в «Комитете сорока»? Движение все знает о «Комитете сорока». Этот засекреченный комитет, состоящий из миллиардеров, вместе с ЦРУ приказывает президенту США, какую политику ему проводить. Именно они и управляют страной. И ее отец, реакционная свинья, был одним из тех, кто богател на поте народа.
Чин требовал от нее соглашаться со всем этим вздором.